Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

Викки, конечно, уже ушла, но успела основательно похозяйничать в моей холостяцкой берлоге так, что узнать квартиру теперь было довольно сложно.

Глава девятнадцатая

С тех пор, как сэра Исаака Ньютона шарахнуло по голове яблоком, и он открыл свой знаменитый закон, человечество вступило в эру воздухоплавания. Лично у меня это событие энтузиазма не вызывает. Летать я не люблю. По-моему, старику-англичанину следовало сидеть под каким-нибудь другим деревом, на котором ничего не растет. В самом деле, можно ли относиться с доверием к закону, который пришел в голову человеку сразу после того, как его по этой самой голове стукнуло?

В Чикаго, с облегчением покинув самолет, я проглотил пару таблеток аспирина, нашел свободное такси и уговорил водителя отвезти меня в Мэдисон. Пройдоха долго вздыхал, жаловался на возраст машины, старую резину и на то, что обратно ему непременно придется гнать машину порожняком. Пришлось заплатить ему за дорогу в оба конца, после чего вопрос был улажен.

В Мэдисон мы приехали поздно вечером. Я снял номер в первом попавшемся отеле, захватил с собой пару гамбургеров, свежие газеты и улегся в постель. Очень скоро я уже крепко спал. Дежурного я попросил разбудить меня в восемь утра.

Солнце было уже высоко, когда у меня в номере зазвонил телефон. Одевшись, я спустился в ресторан, позавтракал и попросил метрдотеля найти мне такси. Через двадцать минут я уже катил по шоссе со скоростью в сотню миль.

Небо было синим и безоблачным. Дорога проходила через пастбища, на которых нагуливали жирок бесчисленные стада знаменитых голштейнских коров — предмет законной гордости чикагских скотопромышленников. К полудню мы въехали в небольшой городок Меноша — конечную цель моего путешествия. Именно здесь проживал Роджер Маккей. У въезда в город я заметил рекламный щит с названием мотеля «Голубая птица» и попросил водителя отвезти меня туда. Здесь я рассчитался с ним, зарегистрировался, оставил вещи в номере и отправился на рекогносцировку.

Городок, как и все небольшие города севера, выросшие из разбросанных по бескрайним равнинам ферм, был очень компактным, чистеньким и ухоженным. Через два квартала я наткнулся на парикмахерскую. Если Роджер Маккей и посещал какие-нибудь общественные места, то мимо парикмахерской он пройти просто не мог. Я потрогал подбородок и убедился, что он настоятельно требует вмешательства Томаса Хука — именно это имя было выведено здоровенными золотыми буквами на стекле витрины.

Внутри парикмахерской я обнаружил два кресла и одного джентльмена, облаченного в белый халат. Он сидел в одном из кресел и лениво листал газету. Увидев меня, он живо вскочил, улыбнулся и любезно осведомился, что мне угодно.

— Стрижка и бритье, — сказал я, усаживаясь в кресло и пытаясь разглядеть себя в мутном зеркале, покрытым темными разводами, у которого, ко всему прочему, был отколот один угол. Мистер Хук принялся бегать вокруг меня, пощелкивая ножницами и размахивая расческой. При этом слова из него сыпались так же обильно, как волосы с моей головы. Через несколько минут я знал всю историю города Меноша, начиная со времени его основания. Именно на это я и рассчитывал, отдаваясь в руки мистера Томаса Хука. Улучшив момент, когда он, отступив на полшага, любовался творением своих рук, я спросил:

— Говорят — тут у вас можно делать неплохие деньги?

— Конечно, сэр! Очень неплохие! И многие их делают. А Вы бы хотели заняться у нас бизнесом? В таком случае считайте — Вам повезло! Я знаю об этом городе все!

— Тогда Вы, наверное, знаете Роджера Маккея?

— Разумеется!

— Расскажите о нем.

— Мистер Маккей бывает у меня регулярно. Примерно раз в неделю он приходит подстричь усы, побриться и сделать массаж. Вы будете делать массаж?

— Да, конечно. Обслужите меня по полной программе.

— О’кей! А вы приятель мистера Маккея?

— Знакомый.

— О, в таком случае у Вас все пойдет как по маслу! Мистер Маккей умеет организовать дело так, что доллары текут к нему рекой.

— А мне говорили, что в городе он бывает редко.

— Он не очень общительный человек — это верно. Но, видно, таким уж уродился. Да и чего ради деловому человеку просиживать целыми днями в баре, когда у него дел полно?

— Значит, он живет здесь постоянно?

— Ну, так я бы не сказал… Понимаете, сэр, когда человек занимается бизнесом, я хочу сказать, большим бизнесом, он должен время от времени уезжать, а как же иначе?

— Давно Маккей обосновался в вашем городе?

— Да с год, примерно. Купил старый дом у озера, примерно в шести милях к северу. Живет там с женой. Вот, скажу я вам, женщина! — Хук причмокнул губами от восхищения. — Красавица! Не пожалеете, если увидите. Правда, в городе она бывает редко. Приезжает только за покупками.

Он опустил спинку кресла и принялся намыливать мне лицо.

— Они хорошо живут, как Вы думаете?

— Кто?

— Мистер Маккей и его жена.

Он взял меня за кончик носа, слегка приподнял, провел помазком по верней губе и принялся править бритву на широком кожаном ремне.

— А почему вы спрашиваете?