Зарубежная любовная лирика

Ведет меня Амур, стремит Желанье,
Зовет Привычка, погоняет Младость,
И, сердцу обещая мир и сладость,
Протягивает руку Упованье.

И я ее беру, хотя заране

Был должен знать, что послан не на радость
Вожатый мне; ведь слепота не в тягость
Тому, Кто Разум отдал на закланье.

Прелестный лавр, цветущий серебристо,

Чьи совершенства мною завладели,
Ты – лабиринт, влекущий неотвратно.

В него вошел в году тысяча триста

Двадцать седьмом, шестого дня апреля,
И не провижу выхода обратно.

ССХХ

Земная ль жила золото дала
На эти две косы? С какого брега
Принес Амур слепительного снега —
И теплой плотью снежность ожила?

Где розы взял ланит? Где удила

Размерного речей сладчайших бега —
Уст жемчуг ровный? С неба ль мир и нега
Безоблачно-прекрасного чела?

Любови бог! кто, ангел сладкогласный,

Свой чрез тебя послал ей голос в дар?
Не дышит грудь, и день затмится ясный,

Когда поет царица звонких чар…

Какое солнце взор зажгло опасный,
Мне льющий в сердце льдистый хлад и жар?

CCLXXVIII

В цветущие, прекраснейшие лета,
Когда Любовь столь властна над Судьбою,
Расставшись с оболочкою земною,
Мадонна взмыла во владенья света.

Живая, лишь сиянием одета,

Она с высот небесных правит мною.
Последний час мой, первый шаг к покою,
Настань, смени существованье это!

Чтоб, мыслям вслед, за нею воспарила,

Раскрепостясь, душа моя, ликуя,
Приди, приди, желанная свобода!

По этой муке надобна и сила,

И промедленья боле не снесу я…
Зачем не умер я тому три года?

CCLXXIX

Поют ли жалобно лесные птицы,
Листва ли шепчет в летнем ветерке,
Струи ли с нежным рокотом в реке,
Лаская брег, гурлят, как голубицы, —

Где б я ни сел, чтоб новые страницы

Вписать в дневник любви, моей тоске
Родные вздохи вторят вдалеке,
И тень мелькнет живой моей царицы.

Слова я слышу… «Полно дух крушить

Безвременно печалию, – шепнула, —
Пора от слез ланиты осушить!

Бессмертье в небе грудь моя вдохнула.

Его ль меня хотел бы ты лишить?
Чтоб там прозреть, я здесь глаза сомкнула».

CCLXXXIX

Свой пламенник, прекрасней и ясней
Окрестных звезд, в ней небо даровало
На краткий срок земле; но ревновало
Ее вернуть на родину огней.

Проснись, прозри! С невозвратимых далей

Волшебное спадает покрывало.
Тому, что грудь мятежно волновало,
Сказала «нет» она. Ты спорил с ней.

Благодари! То нежным умиленьем,

То строгостью она любовь звала
Божественней расцвесть над вожделеньем.

Святых искусств достойные дела

Глаголом гимн творит, краса – явленьем:
Я сплел ей лавр, она меня спасла!

CCCII