Зарубежный экран. Интервью

— Я иду не от проблемы, а от того, насколько она меня волнует. Вот пример. Както из калифорнийской школы, где учился мой девятилетний сын, поступило письмо с вопросом: отправить ли в случае ядерной атаки сына ко мне или оставить в школе. Тогда я поставил фильм «На последнем берегу» — о последних уцелевших после атомной войны людях. Я хотел научную проблему сделать доступной всем. По голливудским понятиям, сюжет такого фильма не подходил для широкого проката. Грегори Пек, Ава Гарднер, Энтони Перкинс, помогли мне опровергнуть это. Такой же предрассудок существовал по поводу сюжета картины «Скованные одной цепью».

Я выступаю в своих фильмах против многого, что есть в моей стране. Считаю это своим правом и долгом — критиковать люден, идеи и администрацию. Это далеко не всегда вызывает аплодисменты, но я так делал и так буду делать.

— Какая из ваших картин с наибольшей полнотой выразила вас как художника и гражданина?

— Не могу ответить на этот вопрос, потому что не рассматриваю свои фильмы в отдельности, в отрыве друг от друга. Каждый из них — деталь одного механизма. Были фильмы удавшиеся, были неудавшиеся, но творчество художника надо рассматривать в комплексе, а его жизнь — в совокупности всех явлений. Кроме того, чем дольше я живу, чем больше проходит времени, тем больше недостатков я вижу в своих картинах и тем меньше они мне нравятся. Все лучшее, что я сделал в кино, связано со словами героя Спенсера Трэси — судьи Хейвуда в «Нюрнбергском процессе»: «Мы находимся здесь, чтобы защищать честь, правду, справедливость и ценность каждой человеческой личности».

— Мы видели Трэси в картине «Старик и море» и в ваших фильмах «Нюрнбсрккий процесс», «Пожнешь бурю» и «Этот безумный, безумный, безумный, безумный мир». Он был популярен у нас.

— В Америке тоже. Он играл роли простых и сильных людей из народа, борцов за справедливость. Так же как Монтгомери Клифт и другие великие актеры, он умел воссоздавать образ без трюков, с помощью внутреннего переживания и работы мысли. Мы похожи друг на друга, и это помогало нам в совместной работе. Во время съемки одного из кульминационных моментов нашего последнего фильма Спенсер произносил большой монолог о силах добра и зла. Вместе с актерами, осветителями, операторами, рабочими я долго аплодировал ему, а через несколько дней его не стало. Он был очень болен. За четыре дня до смерти он сказал мне: «Мы сделали хорошую картину. Если я умру сегодня вечером, вы сможете доснять без меня». Спенсер Трэси — величайший американский актер. Мне так и не удалось сказать ему, как я любил его...

— Вы работали со многими большими актерами — Вивьен Ли, Энтони Куином, Фрэнком Синатрой, Анной Маньяни, Кетрин Хепбёрн, Сиднеем Пуатье, Марлоном Брандо, Мелом Феррером, Марлен Дитрих... Чем руководствовались вы, приглашая их на ту или другую роль?

— Никогда не задумывался над этим и не знаю, можно ли это объяснить. Это вопрос чутья, интуиции.

— В американском кино в последнее время произошли качественные изменения — разрыв с голливудскими канонами, интерес к подлинным проблемам жизни. Чем вы это объясняете?

— Тем, что в американское кино пришла молодежь. Ее смелость и ее эксперименты способствуют обновлению нашего кино. Молодежь пытается внушить старшему поколению свое представление о настоящих ценностях, подвергнуть суду совести многие понятия. Молодежь мира сейчас активно участвует в движении против войны, она требует перейти от слов к делу при решении таких проблем, как загрязнение атмосферы и загрязнение воды. Ей, молодежи, нередко принадлежит честь выступать застрельщиком в постановке ряда вопросов. По-моему, сейчас основная проблема, которая волнует творческую молодежь в кино, — создавать картины, которые будут понятны во всем мире. Такие картины позволят людям лучше понять друг друга.

— Удалось ли вам сказать с помощью кино все, что вы хотели сказать?

— Нет, это практически невозможно. Никто не в состоянии сказать все, что он хочет. Но все-таки мне удалось сказать многое. Разумеется, есть и такие сюжеты, которые не удалось реализовать: в конце концов, все, о чем думаешь, может стать фильмом. Вместе с тем мне удалось сделать несколько фильмов, отвечающих на главные проблемы сегодняшнего дня. Важнейшая из них — сохранение мира. Кино может помочь людям понять важнейшие вопросы, которые необходимо решить, объединить их чувства и помочь найти истину.

— Ощущаете ли вы, закончив фильм, разрыв между тем, что задумали, и тем, что получилось?

— Да, иногда остается сорок процентов от задуманного, иногда — шестьдесят, это испытывает каждый постановщик. Но не потому, что иду на компромиссы, а потому, что не всегда получается так, как хочешь.