Зарубежный криминальный роман

– И как ты себе это представляешь? – спрашивал Гэтридж. – В тот день, когда ты смоешься отсюда, вся полиция штата будет гнаться за тобой по пятам. Очень обрадуется твое семейство! – Мое обрадуется, – заверил Хебден, глядя ему в глаза.

– Ты не сможешь это устроить, – упорствовал Гэтридж. – Это ни к чему не приведет.

– У меня есть привязанность к семье, – сказал Хебден.

– Да, но!..

– Говорю тебе, я привязан к ним. И моя семья будет со мной, или я ни в чем не участвую. Что скажете? – Хорошо. Как хочешь. – Рензигер пожал плечами.

– А ты? – Я, как он, – недовольно проворчал гигант. В эту ночь они не сомкнули глаз. У них не было желания спать: они обсуждали план со всех точек зрения, пытаясь обнаружить его слабые стороны, но не нашли ни одной. Рензигер подвел итог: – Полагаю, у нас есть шанс. Думаю, должно получиться. Во всяком случае, стоит попробовать. Хебден испытующе взглянул на колосса.

– Я на все готов, лишь бы выйти отсюда, – заверил тот. – Абсолютно на все.

– Тогда дело решенное, – заявил Хебден Его губы искривились и глаза заблестели. – Хочу вам кое-что объяснить, – добавил он после долгого молчания. – Если дело выгорит, мы скоро будем на воле. Но нас не станут гонять как кроликов. Мы прямиком отправимся в дом.

– В дом? – поразился Гэтридж. – Что это за дом? – Убежище, – ответил Хебден.

– Где это? – осведомился Рензигер.

– На юге Нью-Джерси, – пояснил Хебден. – В заливе Делавэр. Куда ни кинешь взгляд – болота, да кое-где сосны. Людей там не встретишь. Ближайший дом – за десяток километров.

– Отлично, – сухо заметил Гэтридж. – И как же там жить?

– В доме, – сказал Хебден. – В старом деревянном доме. Они с любопытством уставились на приятеля. У него было странное выражение лица и сосредоточенный взгляд, словно на противоположной стене камеры показывали фильм.

– Лет тридцать тому назад, – тихо рассказывал он, – я работал на контрабандистов. Надо было ввозить в страну товары: меха, духи, иногда – необработанные камни. Мы купили дом у одной пожилой четы, которая жила там, потому что не знала, куда податься, а нам нужно было прикрытие. Мы обосновались там, и когда береговые власти заинтересовались нашими занятиями, мы представились рыболовами-любителями. У нас были лодки, и мы почти ежедневно выходили в море ради большей достоверности. Помню, мы брали окуня. Если мы выходили в море за товаром и замечали береговую охрану, то замедляли ход и доставали снасти. Они наблюдали за нами, потом уходили. Но мы были начеку и всегда следили за ними в бинокль. Когда наблюдатель сообщал, что путь свободен, мы давали полный ход и двигались к югу; там, километрах в сорока, залив переходит в Атлантику. Мы выходили в океан, за двенадцать миль береговой зоны, потом еще за семь, до места, отмеченного на карте. К этому времени уже было темно, мы давали световые сигналы. Судно спускало на воду шлюпку, мы поднимали груз на борт, оплачивали его, и дело с концом. Никаких проволочек, никаких рекламаций, цена обговаривалась заранее в конторе за границей. Наша группа представляла собой лишь звено обширной организации с агентами во всем мире. Одним словом, всю весну, лето и начало осени мы жили припеваючи, денежки текли рекой, а я бездельничал или ловил рыбу. Ну а потом к нам подъехал один парень из организации и велел сматываться. Не потому, что возникли подозрения. Просто большие начальники на этом деле собаку съели. Они знают, что если дела идут как по маслу, то это вроде резинки – она растягивается, но до определенного предела. Вот почему нас никогда не оставляли надолго в одном и том же месте. Из Нью-Джерси мы перебрались в Новую Англию, потом в Южную Каролину и так далее: месяц здесь, месяц там. А на прежнее место мы уже не возвращались. Так что я не предполагал когда-либо снова увидеть тот дом в Нью-Джерси. Однако я не забыл о нем. Уединенное место. В округе ни души, только болота, лес да соленая вода. И вот, значительно позже, одиннадцать лет спустя… да, как раз девятнадцать лет тому назад, я вернулся в эти стены.