Зарубежный криминальный роман

— На юге Нью-Джерси,— пояснил Хебден.— В заливе Делавэр. Куда ни кинешь взгляд — болота, да кое-где сосны. Людей там не встретишь. Ближайший дом — за десяток километров.

— Отлично,— сухо заметил Гэтридж.— И как же там жить? 218

— В доме,— сказал Хебден.— В старом деревянном доме. Они с любопытством уставились на приятеля. У него было странное выражение лица и сосредоточенный взгляд, словно на противоположной стене камеры показывали фильм.

— Лет тридцать тому назад,— тихо рассказывал он,— я работал на контрабандистов. Надо было ввозить в страну товары: меха, духи, иногда — необработанные камни. Мы купили дом у одной пожилой четы, которая жила там, потому что не знала, куда податься, а нам нужно было прикрытие. Мы обосновались там, и когда береговые власти заинтересовались нашими занятиями, мы представились рыболовами-любителями. У нас были лодки, и мы почти ежедневно выходили в море ради большей достоверности. Помню, мы брали окуня. Если мы выходили в море за товаром и замечали береговую охрану, то замедляли ход и доставали снасти. Они наблюдали за нами, потом уходили. Но мы были начеку и всегда следили за ними в бинокль. Когда наблюдатель сообщал, что путь свободен, мы давали полный ход и двигались к югу; там, километрах в сорока, залив переходит в Атлантику. Мы выходили в океан, за двенадцать миль береговой зоны, потом еще за семь, до места, отмеченного на карте. К этому времени уже было темно, мы давали световые сигналы. Судно спускало на воду шлюпку, мы поднимали груз на борт, оплачивали его, и дело с концом. Никаких проволочек, никаких рекламаций, цена обговаривалась заранее в конторе за границей. Наша группа представляла собой лишь звено обширной организации с агентами во всем мире. Одним словом, всю весну, лето и начало осени мы жили припеваючи, денежки текли рекой, а я бездельничал или ловил рыбу. Ну а потом к нам подъехал один парень из организации и велел сматываться. Не потому, что возникли подозрения. Просто большие начальники на этом деле собаку съели. Они знают, что если дела идут как по 219

маслу, то это вроде резинки — она растягивается, но до определенного предела. Вот почему нас никогда не оставляли надолго в одном и том же месте. Из Нью-Джерси мы перебрались в Новую Англию, потом в Южную Каролину и так далее: месяц здесь, месяц там. А на прежнее место мы уже не возвращались. Так что я не предполагал когда-либо снова увидеть тот дом в Нью-Джерси. Однако я не забыл о нем. Уединенное место. В округе ни души, только болота, лес да соленая вода. И вот, значительно позже, одиннадцать лет спустя... да, как раз девятнадцать лет тому назад, я вернулся в эти стены.

— Зачем? — спросил Гэтридж. Хебден чуть помедлил и продолжил рассказ: — Чтобы жить с семьей. Мы провели там четыре года. Я, Телма и малышка. Жили на одном месте. Воду брали из колодца, а ели то, что давали залив и лес. Когда кончились патроны, я приспособился ставить капканы и смастерил себе пращу. Бывали перебои, но мы как-то всегда обходились. А потом случилось вот что: девочка исчезла. Ушла из дому и не вернулась. Тогда ей было пять лет. Я излазил все болота, но безрезультатно, искал вдоль берега ручья — километр за километром — и уже решил прекратить поиски, как вдруг увидел хижину. Совсем маленькую хижину. Я и не подозревал о ней. Она стояла на берегу речушки, и рядом была привязана лодка. У меня был с собой нож, и я готовился пустить его в ход. Открываю дверь ударом ноги... и вижу малышку. Сидит себе за столом и пьет молоко с пирогом. На другом стуле — старик лет восьмидесяти. Я у него спрашиваю, что он тут делает. А он отвечает, что живет здесь уже много лет. Один. Ловит крабов в ручье и раз или два в неделю отправляется в Дивайдин Крик, городишко в семи-восьми километрах отсюда. Он продает своих крабов и покупает немного продуктов. Ему ведь немного надо. Одинокий холостяк. Славный человек. С таким неплохо поболтать. Он мне нравился, и было жаль его: я ведь понимал, что мне придется от него избавиться. 220