Зарытая кукла

После этого Алевтина больше не клала куклу с собой в постель. И даже не решалась играть с ней. Она посадила фарфоровую барышню на сундук и не трогала игрушки. Время от времени девочка аккуратно смахивала пыль и осторожно сажала куклу на место. Как-то после похода в цирк-шапито, который остановился в ближайшем городе, Алевтина, восхищенная акробатическим номером девушки, танцевавшей на проволоке, надела на себя кукольную шляпку и начала вертеться на одной ноге. На пятом или шестом повороте, девочка, зацепившись о ножку железной кровати ударилась лбом о скамью так, что рассекла кожу. Прибежавшая на ее вопли Пелагея все поняла и прижав к себе плачущую дочь быстро зашептала:

– Деточка моя, не трогай эту куклу, на ней слезы невинного младенца. Просто береги, но не трогай. После этого происшествия кукла постоянно сидела на сундуке и наблюдала грустными удивленными глазами за тем, что происходило в этой семье. Пётр, отец Алевтины крепко прикладывался к бутылке. Пьяным он зверел и начинал гонять мать, называя это искоренением буржуазной морали. Однажды от сильного удара виском об дверь, Пелагея умерла. Петр ночью вытащил ее из дома и положил у сарая, а утром пояснил соседям, что жену корова рогом ударила. Те перешептывались на похоронах, но в глаза отцу Алевтины сказать что-либо побоялись.

После этого случая, сам он ненадолго пережил жену. Как-то зайдя в дом к соседкам-старушкам, он сорвал из угла темную от времени икону спасителя и сломал ее ударом о колено. Он шел к печке, чтобы бросить икону в огонь и наступил на торчавший ржавый гвоздь. Этого было достаточно, чтобы умереть от столбняка в сильных муках всего через полтора месяца.

Глава третья

Алевтина осталась сиротой вместе со своим старшим братом Николаем. Молодой парень и малолетняя девчонка не могли тащить на себе всю домашнюю работу, не хватало ни ума, ни силенок, поэтому справное хозяйство едва не пришло в упадок. К счастью, брат Николай быстро женился. Он был высокий, приятный на лицо и характером пошел в мать. Брат Алевтины не страдал бешенством отца, был немногословным, но улыбчивым.

Лишние женские руки, ох как пригодились в большом хозяйстве. Алевтина быстро поладила с невесткой. Она просто беспрекословно подчинялась ей и старательно выполняла все поручения женщины, которая была старше ее брата почти на пять лет, очень хваткой и работящей. Но неожиданный случай все изменил. Жена Николая была старшей дочерью из многодетной семьи. Ее младшенькие частенько забегали к сестре выпить стаканчик молока или похлебать супчика. Алевтина не была жадной, она понимала как трудно прокормить много ртов, и ничего не имела против набегов родственной саранчи, даже угощала их припрятанными кусочками сахара, но однажды войдя в избу, она увидела, что невестка протягивает младшенькому братцу, который через раз ронял посуду, и вообще ломал все, что попадалось ему в руки, куклу со словами:

– Гляди какая красивая барышня, на-ко поиграй.

– Не-е-ет! – Закричала Алевтина. – Поставь на место! Нельзя брать! – она бросилась к невестке и забрав куклу, очень осторожно посадила ее на место. Мальчуган с ревом выскочил из дому, а невестка затаила обиду. Вечером она жаловалась брату на Алевтину, но брат, сказал только:

– Велено не трогать, не трогай. Николай думал, что сестра бережет куклу, как память о матери, которую он очень сильно любил, и после того, как отец убил его, очень переживал, что бессилен даже что-то сказать Петру Алексеевичу. На похоронах отца брат был с таким странным выражением лица, которое трудно было назвать печальным. Скорее это было скрываемое злорадство и ненависть к умершему. Поэтому Николай поддержал требование сестры в отношении неприкосновенности фарфоровой барышни. Такой ответ еще больше разобидел невестку. Она начала по поводу и без повода цепляться к девушке. Но Алевтина была беззлобной и молчаливой. Она просто делала вид что не замечает нападок.

Иногда, вспоминая прошлое, Алевтина думала, что, если бы она разок хорошенько сцепилась с невесткой, или просто попыталась объяснить причину своего поступка, то та бы спустила пар, и возможно конфликт постепенно забылся. Жена брата тогда распалилась не на шутку, она к тому же была беременна, у нее был сильный токсикоз, что тоже способствовало нервным срывам. Как-то зайдя в дом, она остановилась перед куклой, долго рассматривала ее, и сказав: