Защищая Джейкоба

Было холодное и сырое весеннее утро. Она совершала пробежку по холмистой части парка Колд-Спринг, когда увидела мальчика, лежащего ничком на влажной листве в ложбине, которая уходила под уклон к крохотному, затянутому тиной прудику. На мальчике были джинсы, кроссовки и толстовка. Рядом с ним на земле валялся рюкзак. Джианетто бегала в одиночестве и никого больше поблизости не заметила. По пути навстречу ей попалась пара-тройка других бегунов и ребята, идущие на занятия, – через парк пролегает путь к школе Маккормака, – но в непосредственной близости от тела она никого не видела. Слышать ничего подозрительного тоже не слышала: ни криков, ни шума борьбы, – поскольку бегала под музыку со своего айпада, который носила в чехле, пристегивавшемся к предплечью. Она даже точно назвала песню, которая играла, когда она увидела тело: «Тот самый день» группы «The The».

Джианетто остановилась, вытащила из ушей наушники и посмотрела с дорожки на мальчика. С расстояния в несколько шагов она отчетливо видела подошвы его кроссовок, а его тело показалось ей короче, чем было в действительности. «Эй, у тебя все в порядке? Тебе нужна помощь?» – спросила она. Ответа не последовало, и тогда Пола двинулась вниз по склону посмотреть, осторожно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не поскользнуться на влажных листьях. У нее у самой есть дети, сказала она, и, разумеется, она не могла не подойти к мальчику и очень надеется, что любой другой человек сделал бы ровно то же самое для ее детей. Она решила, что мальчик потерял сознание, возможно, из-за аллергии или какого-то другого заболевания, а может, даже из-за наркотиков или еще какой-нибудь дряни. Поэтому опустилась на корточки рядом с ним и потрясла его за плечо, потом за оба плеча, затем перевернула его на спину.

Именно тогда увидела кровь, которой была пропитана футболка у него на груди и листва под ним и повсюду вокруг него. Кровь не успела еще высохнуть, она была влажной и блестящей и вытекала из трех ран на груди. Кожа у него была серого цвета, но лицо забрызгано чем-то розовым. Ей смутно помнилось, что кожа вроде бы была холодной на ощупь, но она не помнит, чтобы специально до нее дотрагивалась. Видимо, тело поменяло положение в ее руках таким образом, что кожа случайно соприкоснулась с ее ладонью. Голова под собственной тяжестью откинулась назад, челюсть повисла.

До сознания женщины не сразу дошел не поддающийся осмыслению факт, что мальчик в ее руках мертв. Она уронила тело, которое поддерживала за плечи. Закричала. Отползла прочь на попе, потом перевернулась и каким-то образом как была, прямо на четвереньках, умудрилась выбраться по склону обратно на дорожку.

Еще какое-то время ничего не происходило. Она стояла столбом посреди леса и смотрела на труп. Из наушников до нее по-прежнему доносилась негромкая музыка, все тот же «Тот самый день». Все это не заняло и трех минут, даже песня не успела доиграть до конца.

На то, чтобы изложить эту незатейливую историю, ушло невообразимо много времени. После столь продолжительного допроса стороной обвинения перекрестный допрос в исполнении Джонатана был до смешного краток.

– Скажите, в то утро вы видели в парке обвиняемого Джейкоба Барбера?

– Нет.

– Вопросов больше не имею.

Со следующим свидетелем Лоджудис допустил небольшую промашку. Нет, это еще слабо сказано. Он просто-напросто сел в лужу. Свидетелем был детектив из Ньютонского отдела полиции, возглавлявший расследование на местном уровне. Вызывать такого рода свидетелей – стандартная практика, сугубая формальность. Лоджудису пришлось начать с допроса нескольких свидетелей ради того, чтобы дать присяжным представление об основных фактах и хронометраже событий того первого дня, когда стало известно об убийстве. Полицейского, первым прибывшего на место происшествия, часто вызывают в суд для дачи показаний о состоянии места преступления и критически важных первых минутах расследования, до того как к делу подключается – и забирает его себе – полиция штата. Так что на самом деле этого свидетеля Лоджудис не вызвать не мог. Он всего лишь действовал по протоколу. Я на его месте поступил бы точно так же. Проблема заключалась в том, что он, в отличие от меня, не знал этого свидетеля как облупленного.