Защищая Джейкоба

Я ухватил парнишку за локоть и вывернул его – и близко не в полную силу, которой обладал в тот момент, потому что чувствовал, что сейчас могу с легкостью отделить его руку от тела одним крохотным движением, оторвать ее вместе с кожей, мышцами и костью, – и повел Мэтта в спальню его матери. Незабываемая обстановка этой комнаты состояла из прикроватной тумбочки, собранной из двух сетчатых ящиков из-под молока, водруженных один на другой и перевернутых вверх дном, и коллажа из фотографий актеров-мужчин, аккуратно вырезанных из журналов и скотчем приклеенных к стене. Я закрыл дверь и встал перед ней, скрестив руки на груди. Так же быстро, как и ударил мне в голову, адреналин уже начинал испаряться из моего тела, будто мой организм чувствовал, что пик кризиса уже позади, парнишка готов разговаривать.

– Расскажи мне про Леонарда. Откуда ты его знаешь?

– Леонард подвалил ко мне однажды в «Макдоналдсе», весь такой елейный и жалкий, и спросил, не хочу ли я чего-нибудь, например бургер или еще что-то. Сказал, что купит мне все, что я хочу, если соглашусь просто поесть с ним вместе, ну, просто посидеть с ним за одним столиком. Я понял, что он педик, но, если он готов купить мне «Биг Мак», мне это без разницы. Я-то знаю, что я не гей, так что мне это было по барабану. Ну, в общем, я сказал «ладно», ну и вот, мы такие едим, и он такой пыжится, строит из себя клевого чувака, как будто он уже мой кореш, а потом берет и спрашивает меня, не хочу ли я взглянуть на его квартиру. У него, мол, куча дивиди-дисков, можно посмотреть какую-нибудь киношку или еще что-нибудь. Ну, я сразу понял, что у него на уме. И сказал, что не желаю иметь с ним ничего общего, но если у него есть бабло, может, мы что-нибудь и придумаем. Ну и он такой говорит, что даст мне пятьдесят баксов, если я позволю ему, ну, в общем, потрогать мои причиндалы и всякое такое через брюки. Я сказал ему, пусть гонит сотку, и тогда я согласен. Ну, он ее мне и дал.

– Он дал тебе сто баксов?

– Угу. Ну, за то, чтобы просто потрогать меня за задницу и все такое.

Парнишка фыркнул при мысли о цене, которую он заломил за такую мелочь.

– Продолжай.

– Ну, в общем, после этого он сказал, что хочет продолжать так делать и дальше. И каждый раз давал мне по сто баксов.

– И что ты ему за это делал?

– Ничего. Клянусь.

– Брось, Мэтт. За сотню баксов?

– Честное слово. Все, что я ему позволял, – это потрогать меня за задницу… ну и спереди.

– Ты при этом что-то снимал?

– Нет. Вся моя одежда оставалась на мне.

– Каждый раз?

– Каждый раз.

– И сколько их было, этих разов?

– Пять.

– Пятьсот баксов?

– Точно.

Парнишка снова ухмыльнулся. Легкие деньги.

– Он не пытался залезть к тебе в трусы?

Мэтью помялся.

– Один раз.

– Один раз?

– Честное слово. Один раз.

– И долго это продолжалось?

– Несколько недель. Патц сказал, что это все, что он может себе позволить.

– А что произошло в библиотеке?

– Ничего. Я там даже не был. Я вообще понятия не имею, где она находится.

– Почему тогда ты на него заявил?

– Он сказал, что не хочет мне больше платить. Будто ему это не по душе, что, если бы мы были друзьями, ему не пришлось бы платить. Я ответил, если он мне не заплатит, я заявлю на него в полицию. Я знал, что он на условно-досрочном, знал, что он состоит на учете как сексуальный маньяк. Если бы он на УДО нарушил правила, его бы снова посадили.

– И он не стал платить?

– Ну, сколько-то все-таки заплатил. Приходит ко мне такой: «Я заплачу тебе половину». А я ему: «Нет, ты заплатишь мне все». Деньги-то у него были. У него куча бабла. Конечно, я этого не хотел. Но мне нужны деньги, понимаете? Сами видите, как мы живем. Вы знаете, каково это, когда у тебя нет денег? Без денег же вообще никуда.

– Значит, ты вымогал у него деньги. И что? Какое отношение это все имеет к парку Колд-Спринг?

– Так он потому меня и бросил. Сказал, что ему нравится другой парнишка, который по утрам ходит через парк мимо его дома.

– Какой парнишка?

– Ну, тот, которого убили.

– Откуда ты знаешь, что это он?

– Потому что Леонард сказал, что хочет попробовать с ним познакомиться. Он его вроде как подкарауливал. Ну, бродил по парку по утрам, пытался с ним встретиться. Даже знал, как того парнишку звали. Слышал, как кто-то из друзей назвал его по имени. Его звали Бен. Он сказал, что попытается с ним поговорить. Это было прямо перед тем, как все произошло. Я обо всем этом даже и не думал, пока того парнишку не убили.

– И что Леонард про него говорил?

– Что он прекрасный. Он прямо так и сказал: «Прекрасный».

– Почему ты думаешь, что он мог совершить это преступление? Патц когда-нибудь тебе угрожал?

– Нет. Вы смеетесь, что ли? Я бы от него мокрого места не оставил. Ленни слюнтяй. Думаю, он потому и любит мальчиков: сам то большой, а дети вроде как меньше.

– Ну и зачем ему понадобилось убивать Бена Рифкина, если он подкараулил его в парке?

– Не знаю. Меня там не было. Но я знаю, что у Ленни был нож и он брал его с собой, когда собирался с кем-нибудь познакомиться, потому что, когда ты гомик и подваливаешь не к тому парню, тебе может не поздоровиться. Это он так объяснил.