Защитник

Было и новшество, с нашими группами уходили снайпера. Парни, которые показывали лучшие результаты в стрельбе, зачислялись в снайперскую роту, где их натаскивали на эту специализацию. В основном это были либо спортсмены, либо охотники, причем со спортсменами было много адаптационной возни,  не то, что с охотниками-промысловиками, те ловили требования на лету, а стреляли - некоторые просто классно. Поэтому для привыкания к фронту, понимании, что это такое, всех наших новичков вначале натаскивали в окопах на линии фронта вместе с пехотными частями. Они стреляли в немцев, отражали их атаки,  сидели под обстрелами и бомбежками, разве что в атаку не бегали - у них была своя задача. Были и потери, которые на занятиях разбирались и опыт брался на вооружение, к примеру, шел по окопу без каски – получил осколком разорвавшейся мины в голову – погиб, высунул голову посмотреть, как пули летают - вражеский снайпер тебе пулей в голову и попал.  Попавших в плен фрицев, после допроса  и отсутствия необходимости  передачи вышестоящему командованию, каждый новичок должен был убить ножом. У многих поначалу дрожали руки, они резали по нескольку раз этого фрица, продлевая его агонию, отчего еще сильнее теряли голову. Правда, это проходило, когда они, уходя за линию фронта, видели, что творили немцы с мирными жителями наших деревень. Все это также рассказывалось на теоретических занятиях по психологической подготовке Горяевым. После того, что они видели, да еще и сами повоевали в окопах, молодые теряли страх и резали фрицев за милую душу. Иногда, приходя на тренировку, видя новичков и тех, кто уже познакомился с эсэсовцами или просто отмороженными фашистами, вспоминал Лосева, когда он изувечил и убил немецкого разведчика-эсэсовца в лесу под Чисменой.  Вот как, добродушный здоровяк, который и мухи не обидит, после увиденных в одной из советских деревенек жертв фашистов: сожженной из огнемета семьи, заколотых и выпотрошенных детишек и девушек, учитывая  его звериную силу, превращался не просто в жесткую, а в жестокую машину смерти, делающего на допросах голыми руками из здорового фашиста, если тот упирался, сломанную куклу. Причем, когда отходил после допроса или в нашем кругу он снова становился веселым и добрым  человеком.

После такой тренировки боец уже морально был готов к тому, что за линией фронта ему, возможно, уже в первом выходе придется убивать, и он сможет это сделать, не подводя товарищей. Разведчики, кроме боевых заданий, снимали и  такие агитационные фотографии о зверствах фашистов, которые использовал Горяев на своих занятиях с новичками.

Воронов предложил использовать наши автомашины с установленными на них зенитными пулеметами ДШК, как автономную зенитную батарею, обстреливая пролетающие над нами к советским фронтовым объектам самолеты вражеской авиации, оказывая на нашем участке посильную помощь. На штабном совещании это было одобрено, после чего саперы подготовили несколько позиций для установки машин   в радиусе 2-5 километров от нашей базы. Батарея из шести ДШК, которые бойцы  своеобразно прозвали «Душка», установленных на вертлюгах в кузовах наших грузовиков, встала на боевое дежурство. Прицельная дальность крупнокалиберного пулемета по воздушным целям составляла 2400 метров, по наземным серьезно больше, где-то порядка 3500, и, в общем, позволяла доставать  вражеские самолеты, летящие на бомбометание или с него, если они опускались пониже.

Достаточно часто я один или с кем-то из своих командиров: Недогаровым, Птицыным, Чайкиным вызывался в штаб фронта, где участвовал в планировании профильных разведывательно-диверсионных, радио - диверсионных  или РЭБовских операций. В радиодиверсиях дивизион работал и днем, и ночью, при этом очень плотно сотрудничая с радиоподразделениями армий Донского фронта. Всемерную помощь в решении наших задач оказывал  очень грамотный ПНШ-3 фронта полковник Швецов Анатолий Анатольевич, сразу ухвативший суть деятельности радиодивизиона, подключив к работе «мощности» фронтовых и армейских сил связи. То же самое и по мероприятиям РЭБ оказывалось полное содействие в легендировании проведения мероприятий, доступа к узлам и линиям связи.

Также конструктивно решались вопросы по взаимодействию с особым отделом фронта. Начальник отдела майор госбезопасности Сергей Янов,  поняв задачи, выполняемые дивизионом особого назначения, по своей линии также дал необходимые указания в отделы армий по плотному взаимодействию с нами.