Защитник

Тот невольно согнул руки в локтях, и на них опустилась приятная тяжесть маленького тельца. Удивлённый взгляд мужчины столкнулся с мутно-жёлтым взглядом младенца, головку которого едва заметно украшал серебристый пух.

– Его зовут Ранхаш, – представил малыша Шерех. – Ему уже целых три месяца. Ну, вы побеседуйте, а мы за дверью побудем.

– Господин, вы уверены? – громким шёпотом спросила настороженная кормилица.

Шерех ещё раз окинул взглядом пошатывающегося Шидая. В его глазах мелькнуло сомнение, но он всё же решительно кивнул и направился на выход. Дверь закрылась, и мужчина остался наедине с младенцем.

Несколько минут они испытующе смотрели друг на друга. Шидай никак не мог понять, как это он после таверны с её гулянками и бабами оказался в этой хорошенькой детской с младенцем на руках.

– И чё мне с тобой делать? – нахмурившись, Шидай попытался припомнить хоть что-то из того, о чём ему говорил Шерех.

Малыш шевельнулся, его крохотная пяточка через пелёнки толкнулась в руку мужчины, и тот вздрогнул. А затем маленький носик сморщился, губки искривились, глазки налились слезами, и младенец разразился оглушительным плачем. Дверь тут же распахнулась.

– Что такое?! – рявкнул Шерех.

Шидай неуклюже переложил ревущего младенца на одну руку и запустил пальцы в одеяльце.

– Принесите сухие пелёнки, – распорядился он и уже с лёгким весёлым укором обратился к малышу. – Чего ревёшь, мужик? Ну обоссался, с кем не бывает?

– …маленький Ранхаш вообще такой капризуля был, – с блаженной улыбкой рассказывал лекарь. – Сколько мы кормилиц перебрали, пока нашли ту самую, у-у-у! Этот маленький прохиндей просёк, кто реагирует на каждый его чих и пук, и беззастенчиво пользовался, устраивая такие концерты… Жулик, – ласково протянул он.

У Майяри немного отлегло от сердца, и пить вино она передумала.

– А в пять лет он решил, что я его папа, и у меня духа не хватило его разубедить, – улыбка оборотня стала грустной. – Шерех, когда услышал, расстроился: всё-таки его кровь, а отцом называет меня. Но что поделать, если родной внук и носа не кажет? Смирился. Десять лет мы жили вполне счастливо, нас никто не трогал, всё было прекрасно. А потом Менвиа стала наведываться чаще. Раньше-то она появлялась раз в год, на сына взглянет, до слёз доведёт и уползёт, змея… – взгляд Шидая потяжелел. – А тут она увидела, что Ранхаш-то смышлёный, хорошо учится, талантливый, и начала присматриваться: может, и достоин того, чтобы её сыном быть? И услышала как-то, что он меня отцом назвал. Какой скандал она закатила… Отцом… Слугу… Велела вышвырнуть меня. Никогда не забуду, как плакал Ранхаш, когда его у меня из рук вырывали.

Майяри всё же не выдержала и, схватив стакан, хлебнула вино. Пряная сладковатая жидкость ухнула в желудок, выжигая на глазах слёзы ещё сильнее.