Защитник

Андрей поймал в прицел одну из машин и выпустил в нее пять нурсов. В другую. В третью отстрелялся из пушки. Все, дальше тянуть нельзя. Разворот — и на полной тяге к месту рандеву с Брантом. Все продумано и спланировано. Пока отклонений нет, разве только потери противника предполагались более существенные. Но тут уж ничего не поделаешь. Нельзя получить все и сразу.

Второй артиллерийский залп с рейдера ушел в белый свет как в копейку. Нурсы, пущенные Ледневым, также не поразили цель. А вот пушка отстрелялась как надо. Когда остальные машины пришли в движение, этот дрон так и не подал признаков жизни.

Из-за форсажа Леднева вновь вдавило в ложемент. Вслед пошли семь ракет, пущенные преследователями. Команда — на открытие огня из иглометов. Хм. Вот что значит старый и опытный искин! Нет, Андрей тоже чего-то да стоит, развернул машину под оптимальным углом. Но срезать ракету первой же очередью за четыре секунды — это все же высший пилотаж!

Правда, следующая уже ушла мимо. Но, возможно, тут вина Леднева, вновь изменившего курс. Тем не менее еще три очереди, и следующая ракета полетела, потеряв управление и кувыркаясь в пространстве.

Когда РМД уже практически настигли его, Леднев отстрелил четыре ловушки, вырубил двигатели и всю электронику. Оставалось только надеяться на то, что ловушки все же справятся.

— Придурок, — констатировал искин, тем не менее даже не помышляя о том, чтобы перехватить управление.

Андрей лишь промолчал. За себя он не переживал. Прилетевшая в хвост ракета — вовсе не приговор для пилота. Уж подставляться-то на Арене он научился. Конечно, кабина переделанного истребителя теперь не являлась спасательной капсулой. Но это и не важно. Вон он, рейдер. Рукой подать. Уж как-нибудь доберется до него.

Ловушки сработали на ура, притянув к себе все пять ракет, и Леднев вновь подал на двигатели полную тягу. Истребитель рванул с места, как гоночный болид, вдавив его в ложемент очередной многократной перегрузкой, неизменно нарастающей с каждой секундой.

Преследователи гнались за ним плотной группой, к чему вынуждал их сам Андрей. Он выписывал зигзаги, финты, менял эшелон, делая вертикальные и горизонтальные скачки противоракетных маневров. Причем все это — на запредельных перегрузках, чем несколько раз заслужил нелестные замечания искина. Но его это только лишний раз раззадоривало.

Наконец Андрей миновал первую контрольную точку, по которой отстрелялись все орудия правого борта и главный калибр — в том числе. Получилось удачно. Причем, по странному стечению обстоятельств, единственное попадание пришлось именно на крупнокалиберную болванку, которая просто испарила дрон, словно его и не было.

На второй контрольной точке преследователей ожидал сюрприз в виде пары сотен нурсов из десятка блоков. Ремонтные дроиды постарались, приваривая их прямо к обшивке. Оставалось только подвести цель под этот рукотворный ливень, что Леднев с успехом и провернул.

— Х-ха! Ворчун, минус два. А ты не верил! Брант, как у тебя? — резко меняя эшелон на верхний и двигаясь вперед брюхом, поинтересовался Андрей.

— Порядок. У меня осталось три дрона. Ага. Уже два. Через сколько будешь на точке?

— Задержка — пять секунд.

— Понял. Не рвись, я придержу лошадей.

— Понял тебя. Ну что, Ворчун, полетаем?

Андрей задействовал маневровые двигатели, одновременно вырубая маршевые, повернулся носом в сторону противника и пустил РМД. Будь у него ракеты четвертого поколения, и догоняющим его уже пришел бы конец. Но оружие у них равнозначное, а значит, к каждому пуску нужно относиться ответственно.

Приправив пуск РМД десятком нурсов, чтобы дронам жизнь медом не казалась, и выпустив очередь из пушки, Андрей вновь крутнулся волчком и ушел форсажем в верхний эшелон. Перехватил ракету на ручное управление и, несмотря на перегрузку, четко вывел ее на цель.

Хотя надо отдать дронам должное, подбил он не того, в которого целился. Тот сумел вовремя уклониться. А вот второй, пребывавший вроде как в безопасности, не успел среагировать и получил заряд в борт.

Развить успех Андрей уже не сумел. Из-за его маневров дроны наконец сократили дистанцию до приемлемой и атаковали нурсами. Это ему хорошо, мог пускать снаряды на встречных курсах. Им же приходится посылать нурсы вдогонку.

— Вероятность поражения — сто процентов, — уже без эмоций холодно доложил искин.

Разворот, полная тяга, смена вектора по горизонтали.

— Вероятность поражения — семьдесят процентов.

Выставил машину вертикально. И вновь форсаж, выжимая все, на что только способны двигатели. Пред глазами разноцветные круги, дышать все труднее. Ни о какой контратаке говорить не приходится. Надежда на самонаведение слабая. Только ручное управление.

— Вероятность поражения — сорок процентов.

Несмотря на сумасшедшее маневрирование, искин продолжает поливать приближающиеся реактивные снаряды из иглометов. И не безрезультатно. Сбит еще один нурс.

— Вероятность поражения — тридцать процентов. — И следом: — Попадания артиллерийских снарядов, незначительные повреждения правой плоскости. Потеря одной РМД.