Защитник Драконьего гнезда. Том первый

— Покажите мне его. Я хочу видеть, - добавляю в голос стали, что сделать совсем несложно.

— Ваше Величество, - просит жена лорда. – Вам не будет отрадно видеть его. Наш младший – наше наказание.

— Вы заставляете вашу королеву повторять дважды?

И они сдаются. Нехотя, все еще переглядываясь между собой.

Лорд Хамон разворачивает сверток – и под несколькими слоями обрывков одежды и просто тряпок я вижу нечто.

Наверное, все написано на моем лице – и потому лорд тут же пытается спрятать своего сына обратно. Хватаю его за руку.

— На стол его.

Чувствую, как от моего лица отхлынула вся кровь, а по позвоночнику бежит колючий холод. И причина вовсе не в той грязи и не в том уродстве, что открылись мне на считанные мгновения. Причина во взгляде и переполняющей его боли. Взгляде осознанном, но бесконечно усталом.

— Горячую воду и чистые тряпки, - командую в никуда, но за пару дней моего постоянного присутствия с ранеными мои приказы ловят на полуслове. – И мне будет нужен лед.

— Ваше… - все еще спорит Хамон.

— У вас есть еда и питье, есть огонь, чтобы согреться, - оборачиваюсь к нему. – Займитесь этим.

От ребенка в грязном свертке пахнет ужасно. Кажется, он и в туалет ходит прямо здесь. Сколько ему? Очень худой, болезненно худой, с испещренной язвами кожей. Возможно, лет пять. Но не удивлюсь, если больше.

Он очень странно извернут, будто кто-то перекрутил его винтом, да так и оставил.

У меня уже есть большая лохань с горячей водой. Добавляю несколько кружек ледяной воды, рукой проверяю температуру. Терпит, но с трудом. Самое оно с мороза.

— Как тебя зовут? – кажется, глаза – единственное, что на сто процентов живо в этом ребенке.

Он раскрывает рот, но с сильно искусанных губ не слетает ни звука. Он морщится, закрывает рот и открывает снова. Наклоняюсь ниже, к самому его лицу. И плевать, как от него пахнет!

— Элиас…

— Сейчас будет немного жечь, Элиас. Нужно будет потерпеть, зато потом станет легче. Хорошо?

Он кивает одним взглядом.

Аккуратно, придерживая голову, вытаскиваю его из кокона. Боже, он почти ничего не вести.

— Вдох-выдох, - говорю, на мгновение задержавшись над поверхностью воды.

Снова кивок.

Он дергается в моих руках, а его лицо искажается жестокой болью, когда погружаю его в воду. На это страшно смотреть, но я должна его согреть, иначе потом станет еще хуже.

Минута, другая, постепенно Элиас замирает, а на его губах, мне же не кажется, появляется умиротворенная улыбка. Подкладываю ему под голову свернутое полотенце и поднимаюсь.

— Что с ним? – обращаюсь к родителям.

— Проклятие, - на этот раз отвечает жена лорда. – Ведьма навела на меня порчу, когда я была на сносях. Старая дрянь долгое время портила жизнь в нескольких деревнях, пока, наконец, ее не поймали.

— Суд был быстрым, - продолжает за нее лорд. – Уважаемые люди свидетельствовали против нее. Кроме того, в ее доме нашли странные зелья и старинные книги. Ведьму четвертовали.

— Но прежде, чем умереть, - снова говорит его жена, - она выкрикнула проклятие. Поначалу никто ничего не понял, она вообще много кричала. Только я почувствовала, как что-то кольнуло в животе. Но боль прошла, все о ведьме забыли. Я родила здорового младенца. – Она вздыхает – и ее лицо рассекает сразу десяток новых морщин. – Элиас рос, все было хорошо, пока однажды утром он не смог подняться с кровати. Жаловался на сильные боли в спине. Мы вызвали лучших лекарей Артании, потратили кучу денег, а помощи так и не дождались. Чем дальше, тем его болезнь становилась только хуже. Мы можем только ненадолго снять его боль, но, - женщина кривится, точно от зубной боли, - все эти снадобья будто вытягивают из него жизнь. Еще немного помогает кровопускание.

Ведьма? Серьезно? А была ли та женщина действительно ведьмой, хочется спросить? Или в общих неудачах обвинили первую попавшуюся под руку знахарку? Да, у нас тут есть маги – это бесспорно. Но проклятие… боль в животе… здоровый ребенок, которого беда настигла только через несколько лет… Все это кажется не более, чем надуманной чередой совершенно не зависящих друг от друга факторов.

Или я слишком критична?

Новое от 21.05. Глава двадцать девятая (1)

Глава двадцать девятая

Мои теоретические знания в области мануальной терапии довольно глубокие. Были когда-то. Я почти прошла курсы профессиональной переподготовки – отучилась полтора года из двух. Но вынуждена была бросить, так тот самый Алеша – мой молодой человек и по совместительству женатик, попал на большие деньги, влетев на машине во что-то очень дорогое и представительное. Срочно нужны были деньги откупиться. Сколько же тогда было слез и соплей, что он всё мне возместит, а после обязательно, в этот раз, разведется со своей мымрой, которая не дает ему ни копейки…

Я дура – огромадная круглая дура, которую, будем называть вещи своими именами, этот козел имел, как только хотел.

По итогу я была вынуждена бросить обучение и устроиться на вторую работу. Все верно, чтобы помочь любимому.