Защитник Рэдволла (СИ)

– В прошлый раз обороной монастыря руководила именно ты, – улыбнулся Маттиас. – И у тебя это отлично получалось.

Констанция возвела глаза к потолку и шумно вздохнула.

– Ладно, ладно, можешь не продолжать. Я знаю, что делать.

– Если начнется война, – продолжал Маттиас, – Рэдволл, как велят наши обеты, спрячет в своих стенах самых слабых и беззащитных – одиноких стариков, сирот, больных. Но принять у себя весь Край Цветущих Мхов мы не сможем. Джесси, – обратился он к матери семейства Белк, – тебя и твоих сыновей я прошу пробежать по лесу и оповестить зверей: всех, кто готов драться за свободу, мы призываем в Рэдволл. Здесь они получат добрые мечи, копья и пращи из нашей оружейной и уроки военного дела под руководством опытного воина Амброзия Пики. – Он посмотрел на Амброзия – и нахмуренный пожилой еж кивнул. – В случае, если бои развернутся за стенами Рэдволла – ты, Амброзий, возьмешь командование на себя. А те, кто воевать не может или не хочет – пусть лучше собирают свое добро и готовятся в дорогу, пережидать бурю в соседних лесах. Чем меньше мирных жителей, тем меньше пленников и заложников у Клуни.

Белка кивнула и скрылась за дверью.

Наступило короткое молчание. На всех звериных мордах читалось одно и то же; деловой тон и короткие распоряжения Маттиаса заставили зверей в полной мере осознать, насколько серьезно все происходящее.

Маттиас повернулся к жене.

– Я никуда не побегу! – решительно сказала Василика. – И прятаться в норке не собираюсь!

Маттиас невесело улыбнулся.

– В этом я и не сомневался, родная. Тебя я попрошу заняться снабжением. Наш Гуго – повар отменный, но организатор, к сожалению, никакой. Твоя задача – проследить, чтобы в подвалах Рэдволла хватило припасов, по меньшей мере, на три месяца для сотни зверей, не считая его постоянных обитателей. Запастись корпией и лекарственными снадобьями. Оборудовать жилье для беженцев, выделить в лазарете дополнительные палаты для раненых. Святой отец, – повернулся он к аббату, – прошу вас открыть для моей жены сокровищницу аббатства и приказать монахам выполнять ее распоряжения, как ваши или мои.

Констанция подтолкнула аббата локтем; тот вздрогнул и поспешно кивнул.

– Маттиас, – заговорила Василика, не сводя с него тревожного взгляда, – разумеется, все это я сделаю, можешь на меня положиться, но… а как же ты? Ты говоришь так, словно тебя здесь не будет!

Маттиас хотел ответить, но не успел. За дверью послышался какой-то шум и визг; в следующий миг двойные двери Большого Зала распахнулись, и в комнату влетел Пит Долгохвост. За ним по пятам следовала мать.

– Маттиас… святой отец… – Питер торопливо поклонился аббату и выпалил: – Дайте нам оружие!

– Кому «нам»?

– Мне и Джасперу Желтозубу. Мы идем выручать Рози!

– Да вы с ума посходили! – вскричала госпожа Долгохвост. – Ну куда вы пойдете? Где будете ее искать? Он же улетел по воздуху, злодей этот, его ни один следопыт не сыщет!

– Стервятник полетел на север, – ответил Питер. – Пойдем в ту сторону, а дальше… дальше будет видно.

– Святой отец! –завопила плачевным голосом госпожа Долгохвост. – Господин Маттиас! Скажите им хоть вы! Отговорите их! Дочь у меня пропала – я не хочу еще и сына потерять!

С порога послышался басовитый кашель. У дверей остановился господин Долгохвост; седая шерсть его была взъерошена, одежда в беспорядке, на левом ухе повисла паутина, словно он только что выбрался из какого-то очень пыльного и грязного чулана. Он что-то держал за спиной.

– Вот и ты! – воскликнула крыса. – Ну наконец-то! Хоть ты ему скажи! Как отец! Может, хоть тебя он послушает! Скажи, что не даешь ему своего благословения!

Пит, с отчаянием и решимостью на мордочке, обернулся к отцу.

– Питер, единородный мой сын!.. – проникновенно начал господин Долгохвост; но тут голос изменил ему, и он молча протянул сыну странный предмет – какую-то железную полосу, очень ржавую и грязную, завернутую в ветхую тряпицу.

– Что это, папа?

– Меч твоего прапрадеда, – дрогнувшим голосом ответил Долгохвост. – В подполе у нас хранился. Грязноват, правда – но ничего, это все можно отчистить. И рукояти нет… не знаю, куда подевалась, при дедушке Этельберте, точно помню, еще была, а вот теперь… Ну, может, в монастырской оружейной подходящая рукоять найдется. Вот… Благословляю тебя, сынок. Если бы не старые мои кости и не ломота в пояснице – видят небеса, сам бы с тобой пошел.

У многих в Большом Зале на глазах выступили слезы. Госпожа Долгохвост всплеснула лапами; а Питер подошел к отцу и молча крепко его обнял.

Барсучиха Констанция наклонилась к Маттиасу.

– Послушай, Маттиас, – заговорила она вполголоса, – а крыса-то права. Отправлять молодых ребят, войны не нюхавших, искать Клуни и биться с ним – значит на верную смерть отправлять. Они не должны идти… по крайней мере, не должны идти одни!

– Одни они и не пойдут, – ответил Маттиас– и, повернувшись к юному крысу, громко сказал: – Питер, я иду с вами! Мне тоже есть о чем потолковать с Клуни Хлыстом.

Звери зашумели; Василика беззвучно ахнула. Маттиас подошел к жене, и она порывисто обняла его, уткнувшись ему в плечо.