Защитники прошлого

От Варшавы до Винницы не так уж далеко. Веселые двухполосные автострады ведут к юго-западной границе Польши. Ближе к границе, за Люблином, дорога сужается, но асфальт по-европейски хорош, а мотор рычит и спидометр показывает 130. Это немного больше, чем дозволено дорожной полицией, но они смотрят сквозь пальцы на небольшие превышения. На украинской стороне дороги похуже, но тоже неплохи. Проезжаешь Львов, Тернополь, Хмельницкий, а там уж и до Винницы рукой подать. Если очень постараться, то, выехав из Варшавы рано утром, к вечеру уже можно добраться до Винницы, если, конечно, не будет проблем на границе. Ну а в Виннице найдется неплохая уютная гостиница. Не пять звездочек по справочнику Мишлена, но все же с горячей водой, чистыми простынями и вежливым администратором. Винница, конечно, не Ницца, но и не Мухосранск какой-нибудь. Но это – в ХХI-м веке… Сейчас же даже география выглядела иначе. Львов уже не был украинским, да и Львовом не был – теперь город назывался Лемберг. Вместе с прилегающими территориями он стал дистриктом Галиция и отошел к Генерал-Губернаторству, территории бывшей Польши. Но и Украины больше не было. Не было больше ни Украинской ССР, ни "вільної України". Вместо этого нам предстояло пересечь рейхскомиссариат Украина со столицей в Ровно.

Скоростными автострадами в Польше пока даже не пахло, но до Львова (то есть, тьфу – до Лемберга) мы доехали по вполне приличному асфальту. Вот тут-то у нас снова возникла та-же дилемма, что и в Познани… К столице Галиции мы подъехали в сумерки и ехать дальше было опасно. Неудачный познаньский опыт научил нас не доверять центральным гостиницам, которые плотно пасло Гестапо, и мы решили поискать что-нибудь попроще. Двора единственная из нас свободно говорила по-польски и ее мы послали на разведку в лавочку на углу. На вывеске значилось "Sklep Kovalsky'ego41" и можно было надеяться, что к польской речи там отнесутся благосклонно. Так и оказалось, и пани Ковальская (сам Ковальский погиб при обороне Львова) присоветовала приличную и недорогую гостиницу неподалеку. Правда в ресторан той гостиницы, по утверждению словоохотливой пани, захаживали бандеровцы, но сейчас у них с поляками был мир. Сам же хозяин гостиницы, был по ее мнению, порядочным человеком, "истинным католиком". Про отношение хозяев к немцам, русским и евреям она не упомянула, а “фройляйн Каснер” благоразумно не поинтересовалась. Как бы то ни было, мы решили рискнуть.

Вскоре наш "Опель", переваливаясь на булыжной мостовой, пересек трамвайные пути и подъехал к скромному двухэтажному зданию на узкой, круто поднимающейся вверх улице. Рекомендованная нам гостиница гордо называлась "Варшава". Зазвенел колокольчик на входной двери, оповещая хозяина о нашем прибытии и пан Вуйчик сам вышел приветствовать таких уважаемых гостей.

– Безопасно ли будет для германских поданных остаться здесь на ночь? – поинтересовалась Двора по-польски.

К этому времени мы избавились от эсэсовской формы и снова облачились в юргеновские обноски и короткие сапоги. Хотя все это великолепие и было с чужого плеча, но мода сороковых годов на мешковатые костюмы позволяла нам с Карстеном выглядеть достаточно прилично.

– Вне всякого сомнения, фройляйн – твердо произнес Вуйчик – Считайте мою скромную гостиницу экстерриториальной. Признаюсь, сюда захаживают разные люди, но все они относятся с уважением к этому дому.