Защитница веры

Что же, раз решила, то пойду до конца! В конце концов, смерть не может быть страшнее рабства, да и ей надо до меня еще добраться, этой старухе с косой. Я буду не одна.

На одеяло поверх моих ног легло платье, я открыла глаза и поняла, что пора покидать уютную постель.

Пока Мира собирала меня для выхода из покоев, я наблюдала за тем, как проснувшаяся от дремы девчушка снова взялась за вязание. Мария уже не казалась той тенью, испуганной мышкой, что я видела во дворе, но что-то в ее глазах, иногда в излишне осторожных или, наоборот, резких движениях царапало мой взгляд. И заставляло чувствовать себя виноватой перед ней в чем-то, но я не могла в толк взять почему.

Закончив с моим туалетом, первая претендентка на орден «Стальные нервы и золотые руки» поправила мне чуть подвернувшуюся нижнюю юбку, разгладила складки недлинного шлейфа платья и присела в реверансе.

Мой взгляд скользнул по моему отражению в зеркале, а потом я, чуть повернув голову, посмотрела на все так же лежащий на столе меч, полученный из рук божества.

– Мира, а бронник не появлялся?

Ответом мне была быстрая полуулыбка и чуть лукавый взгляд, тут же спрятанный под ресницами.

– Появлялся, госпожа, а как же. Мы все обсудили, и над заказом для вас трудятся сразу четыре мастерских, все будет готово уже завтра, утром будет финальная примерка.

Я кивнула, заинтригованная поведением своей личной служанки, но расспрашивать не стала – что я успела понять про Миру, так это то, что, если б мне, по ее мнению, нужно было что-то знать, она бы сразу мне рассказала, а так, видимо, сюрприз какой-то готовит. Не буду портить его своими расспросами.

Взгляд упал на гроссбухи, лежащие на моем столе рядом с мечом, и исписанные листы. Учитывая вчерашний разговор с Рудольфом и договоренности с Марьям, следовало показать результат моих изысканий королю как можно скорее. И чем плох сегодняшний день?

– Мария, мне нужна твоя помощь. Возьми вот эти две книги, а я возьму остальное. Поможешь донести до кабинета короля?

Отложив вязание, моя фрейлина кивнула и взяла две верхние книги, самые тонкие, а я, уложив стопку исписанных мною листов под обложку одного из гроссбухов, подхватила оставшиеся три.

Мира открыла нам дверь и вышла следом, направляясь по каким-то своим делам, а мы с Марией двинулись к кабинету Рудольфа. Я чувствовала себя уже достаточно уверенно, чтобы рассуждать об экономике и расчетах – отвар, который изготовил магистр Фарраль, был поистине чудотворным.

Идя по крылу, в котором располагались мои покои, я дважды натолкнулась на вчерашних собутыльников, и надо сказать, что большим облегчением для меня стали дружелюбные, а местами даже восхищенные взгляды. Мы вежливо расшаркивались, и мне освобождали дорогу, желая доброго утра и надеясь продолжить общение за обедом. Перед самым кабинетом короля я краем глаза заметила уже знакомый мне силуэт и, мысленно скривившись, изобразила на лице вежливую улыбку.

– Ваше высочество. – Элиас Оташский, повернувшись ко мне от портретов, окинул меня коротким взглядом и поклонился, как того требовал этикет.

– Ваше сиятельство, – коротко кивнула я, приветствуя графа, и уже было отвернулась, чтобы продолжить свой путь, как он, переведя взгляд на стоящую чуть позади меня Марию, нахмурился и непонимающе покосился на меня.

– Осмелюсь спросить, но это – та девочка, приблуда со двора?

Я вынужденно посмотрела на графа снова. Настроение у меня стремительно портилось. Нет, я, конечно, была в какой-то мере ему благодарна за его рыцарские порывы, выразившиеся в транспортировке моего безвольного тела (и седла!) до покоев, но внимание к Марии, тем более в ключе «приблуды» меня порядочно злило.

– Мария – сирота. И с недавнего времени – моя подопечная и полноправный житель этого замка. – Я с вызовом уставилась в его серые глаза, ожидая реакции.

– Вы решили вырастить себе служанку, как из безродного щенка выращивают сторожевую собаку? – Этот хмырь саркастично заломил бровь и кивнул, словно бы одобряя то, что он сам сейчас придумал.

– Я решила, что сироте нужна крыша над головой, образование и будущее. – Я едва не зашипела от злости, чувствуя, как все мои мало-мальски доброжелательные настроения касательно этого человека только что улетучились. – Подрастет – станет придворной дамой, получит титул и наследство. Смотрите, граф, как бы вашему сыну не пришлось еще в очереди стоять за ее рукой! – Игнорируя всяческие представления об этикете, я резко отвернулась от младшего графа Оташского и пошла в сторону кабинета, спиной ощущая его тяжелый, пристальный взгляд.