Заставь дурака Богу молиться

— Алиби, конечно, дохлое. Только я совершенно не могу представить, откуда бы у Виктора могли появиться ключи и нужная информация. Да и мотивчик, по правде сказать, так себе. Подумаешь, у бабы амбиция случилась замуж за него выйти! Это ж не угроза для средней руки бизнесмена. С какой стати убивать? Но если это вправду Виктор — скатертью дорога. Он мне не сват, не брат, даже не приятель. Тем более за убийство, кажется, сажают без конфискации? Значит, автосервис или что у него там еще, Лидусе останется, с голоду детишки не помрут. Ладно, Глебов, ты вроде чего-то накопал? Докладывай. А то я до Лидуси дозвониться не могу, в Пензу ей вздумалось свалить.

— В пятницу она была еще здесь, — грустно сообщил Кешка.

— Ну и что? — я изумилась совершенно искренне. Ну… почти совершенно.

— Часов в пять к ней в гости заявилась Света.

— Ни фига себе! — вот тут уже «почти» было бы неуместно. — Это точно?

— Абсолютно. Правда, время плюс-минус квадратный километр, могло быть и четыре, и семь. Но сам факт железный. Детишки, конечно, не свидетели, но Ванька, средний, из нескольких фотографий ее выбрал, и даже одежду описал более-менее.

— О-ля-ля! Вот это новости! И Лидуся ее с лестницы не спустила? Долго Света у нее была?

При более благоприятных обстоятельствах из меня мог бы высыпаться еще десяток настолько же умных вопросов. Не успела. Кешка одновременно покачал головой и пожал плечами — мол, не знаю.

— Похоже, Света явилась с официальным визитом: бутылка, конфеты, все как полагается. Конфеты Ванька тем же вечером сам доедал, так что с лестницы ее, видимо, не спустили.

11.

У обыкновенной женщины ума — как у курицы. У необыкновенной — как у двух куриц.

Конфуций (и это чистейшая правда!)

Назавтра пришлось с утра пораньше лететь в редакцию — срочно потребовалось добить каким-нибудь информационным мусором две рекламные полосы, которые, что хуже всего, еще и понадобилось править — это убрать, это добавить, это причесать, это заострить, фу!

Почему-то самые гениальные идеи по поводу собственной рекламы приходят в головы заказчиков в последний момент. Как правило. Ну, а я девушка терпеливая, к подобным капризам отношусь сугубо пофигистически: хотите с бантиками, будет вам с бантиками, хотите в цветочек — да пожалуйста, сколько угодно, хоть с бубенчиками. А законы хорошего вкуса могут хоть застрелиться.

Но самое главное — я правлю быстро, почти мгновенно, только скажите, чего изволите. Иногда моя дурно воспитанная персона даже начинает этим гордиться, ровно каким талантом, хотя гордиться тут особенно нечем. Если кто-то быстрее всех бегает или лучше всех играет на флейте, значит, он тренировался, как проклятый или как сумасшедший. А у меня в голове прямо от природы какая-то машинка встроена. Она неясным мне способом в нужный момент включается — а может, и вовсе никогда не выключается — щелк-щелк, и готово, нужные слова стоят в нужном порядке. Главное, чтоб задача была внятно поставлена, а дальше оно «само». Никакой личной заслуги в том нет, так уж звезды распорядились, чем тут гордиться?

Около четырех полосы ушли, наконец, в корректуру, так что появилась возможность ненадолго прервать творческое горение, и я отправилась в ближайший магазинчик, который носит нежное имя «Елочка». Никаких елочек в радиусе как минимум трех километров не наблюдается, да и торгует магазинчик отнюдь не пиломатериалами. Обычный продуктовый набор: от хлеба и молока до консервов и алкоголя. Быть может, колбаса там и из опилок, не знаю, не пробовала. А у стойки торчит кран, из которого наливают вполне приличное пиво.

Я взяла себе «кружечку» — на самом деле дурацкий пластиковый стакан — и устроилась во дворике на останках каменной лестницы, которая никуда не вела, зато была вся залита солнцем. Хотелось погреть косточки после нашего подвала. Там ни-ког-да не бывает жарко. Входишь с раскаленной улицы — хорошо, прямо кайф. А уже через час начинаешь дрожать мелкой дрожью и мечтать о какой-нибудь Сахаре.

Сахара — не Сахара, но все шесть полуобвалившихся ступенек подо мной были теплыми. Пиво, наоборот, холодным. Аврал, в основном, завершен. Хорошо…

Мозги, настроенные предыдущей деятельностью на «вылавливание блох», автоматически продолжали работать в том же режиме. Сменился только объект «обследования». Целый день я про убийство не вспоминала, имею право развлечься?

Наиболее странно выглядел «летающий» ключ. Было бы гораздо понятнее, если бы он просто пропал. Но если тот, кто его взял, имел возможность вновь оказаться в студии, почему не положить ключ на прежнее место? Итак, ключ — это Странная Вещь Номер Один.

Странная Вещь Номер Два — открытая дверь запасного выхода. Если ей воспользовался убийца, почему сама Света шла через вахту? Или они встретились в студии случайно? Как рояль в кустах?