Заставь меня остановиться

— Итак, Анна, у меня для тебя несколько новостей. Хорошая и плохая, — серьезно произносит он, отставляя лоток на столик. Сам же ставит стул и садится напротив меня, задевая мои коленки своими ногами. — Плохие новости: ты — доверчивая и упрямая дурочка. Если я сказал, что надо носить волосы убранными — значит так надо. Это не оспаривается. Ты можешь носить их распущенными за пределами больницы. С Егором или с кем-либо другим ты можешь делать все что угодно, в том числе распускать для них свою шевелюру, но только за пределами больницы. Для того, чтобы ты лучше слушала и внимала моим словам я прочистил тебе уши, дорогая Анна Михайловна. Плавно переходим к хорошей новости: у тебя-таки оказалась серная пробка. Я тебе ее удалил. Она в лоточке, можешь посмотреть на то, что, возможно, мешало тебе меня слушать. Скинем все на плохой слух из-за нее, а не на твою природную упертость. А теперь, когда ты прекрасно меня слышишь, я тебе еще раз повторяю, Аня. Завтра ты приходишь в мой кабинет в половину девятого утра с убранными волосами, короткими ногтями без лака, в удобной обуви без каблуков, с минимальным количеством косметики на лице и без единой капли духов или туалетной воды. В связи с перенесенным тобой стрессом и реальным отравлением алкоголем, я отпущу тебя домой после того, как мы примем нового больного, и ты заполнишь его приемку. Я напоминаю тебе, — достает из кармана платок и подносит к моему уху. — На завтра ты должна выучить мочеполовую систему мужчин. Не только анатомию, но и элементарную физиологию, — вытирает по очереди мои уши. — Завтра я спрошу тебя про болезнь Лайма. В четверг — мышцы. В пятницу — анатомию и физиологию уха. Уверен, что ты ничего об ухе не знаешь. В дальнейшем ты будешь уходить из отделения только тогда, когда выполнишь свою работу. Без спроса больше не уходить, если не хочешь последствий. С этого дня начинай потихоньку избавляться от гонора, упертости и учись правильно распределять свой день. Если уберешь ко мне личную неприязнь, возникшую в твоей голове совсем не обоснованно, и включишь вовремя извилины, то, возможно, через пару месяцев будешь гордиться сама собой, а не только хорошими оценками в зачетке. Ты пришла сюда учиться, Аня, и стать хорошим врачом. Пока ты посредственная студентка, но все в твоих руках, — произносит на одном дыхании Лукьянов и тянет к моему лицу руку. — У тебя тут, кстати, ресница, — тянет пальцы к моему веку и реально через пару секунд демонстрирует мне ресничку. — Это потому что она, бедняга, не выдержала такого жирного слоя туши. Ты и без косметики имеешь привлекательную внешность. Можешь не краситься, это я тебе как мужчина говорю. Вопросы есть? — смотрю в его совершенно непроницаемое лицо и не знаю, что сказать. То, что он сделал сейчас — ни в какие ворота не лезет. Но хуже всего то, как он ладненько произнес свою речь. — Ну раз нет, значит пойдем принимать новенького больного. Кстати, мембрана у твоего стетоскопа плохая. Я тебе напишу какой надо купить. Лучше будешь слышать больных своими прекрасными ушами без серных пробок.

Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Все будет хорошо. Главное сейчас смолчать.

* * *

— Кстати, ты знала, что цена удаления серных пробок варьируется от трехсот рублей до трех тысяч, — первым заговаривает Лукьянов, как только мы выходим из палаты.

— Нет, не знала.

— Как, по-твоему, я тебе ее бережно удалил? — поднимаю на него взгляд. — Эээ… нет. Плевать в меня не надо, у меня нет ячменя.

— Я не собиралась в вас плевать, — как можно спокойнее произношу я, мысленно представляя, как прокалываю ему глаза.

— Да? А мне показалось, что ты копишь слюну.

— Вам показалось. Вероятнее всего, у вас снизилось зрение. Насколько я помню, это возрастная пресбиопия. Увы, — пожимаю плечами. — С возрастом этого не избежать, — добрейшим голосом произнесла я, мило улыбнувшись.

— Ох, Анна Михайловна, не бережешь ты себя, голубушка, — приобнимает меня за плечо. — В субботу будешь рассказывать анатомию и физиологию глаза. Ну и, конечно же, про возрастную пресбиопию.

— В субботу?!

— Да, дорогая. Мы дежурим с тобой в субботу. Ну все, иди заполняй приемку. Я проверю ее потом сам. До завтра, Аня.

— До свидания, Богдан Владимирович.

— Аня, — громко произносит Лукьянов спустя несколько секунд, заставляя меня остановиться. Нехотя оборачиваюсь назад.

— Извлеки из всего урок. Из всего, — повторяет он по слогам, демонстрируя слегка заметную улыбку.

Глава 10