Заставь меня жить (СИ)

- Я поклялся доказать ему, что чего-то стою, что я – не избалованный мальчик-аристократ, а сильный могущественный волшебник, который может добиться многого. Я хотел, чтобы он гордился мною.

Картина вновь вздрагивает, идёт рябью, как вода, в которую брошен камешек, но вместо новой чёткой картинки перед моим взором мелькают чужие воспоминания. Словно яркие вспышки сверхновой, они расцветают тут и там, смешиваясь и растворяясь друг в друге.

Косой переулок, полный волшебников и волшебниц, юных и взрослых, восторженных и серьёзных, а между ними, среди широких мантий, пробирается худой юноша с длинными волосами каштанового цвета и широко распахнутыми на прекрасный мир глазами. Не сразу я узнаю в нём юного Тома. Вот он покупает себе учебники, а в следующий миг сжимает в дрожащей и вспотевшей ладони изящно загнутую длинную палочку. В магазине мадам Малкин он знакомится со смелой девчонкой, чьим неоспоримым достоинством является пышная грива кудрявых волос, и с бледным мальчишкой, в образе которого сразу привлекает внимание не по-детски взрослый взгляд и чёрные как вороново крыло волосы, стянутые в тугой хвост.

Следующие картинки меняются так быстро, что за ними невозможно уследить, но одна из них задерживается перед моим взором. Величавый замок на берегу большого озера и группа волшебников-выпускников в форменных мантиях и изумрудно-серебряных галстуках. Лица многих мне знакомы: Том, Люциус и Нарцисса, Белла и Рудольфус, Северус и Барти. Все смеются и что-то бурно обсуждают, делятся своими мечтами и планами на будущее.

Новая картинка разительно отличается от предыдущих. Неизвестный величественный город, не похожий на города Великобритании, но узкая улочка вьётся почти как родной Косой переулок. Кованая вывеска магазина, седовласый волшебник с вытянутым загорелым лицом, баночки с травами, мерные весы и бурлящие котлы. Затенённое небольшое помещение, единственной мебелью в котором является высокий книжный шкаф и узкая деревянная скамья, где сидят, прижавшись друг к другу, уже взрослые школьные друзья. Одинокая свеча освещает страницы огромного и, видимо, очень древнего фолианта, над которым склонились волшебники. Старый пергамент испещрён узкими строчками на латыни, к красивым буквам тут и там прижимаются необычные рисунки и схемы, некоторые из них стёрлись от времени и не очень разборчивы, но от книги буквально исходят волны сильной тёмной магии.

Картинка растворяется, подобно туману, на смену ей приходит очередная. Отчаянно жестикулирующий Том пытается доказать что-то остальным, его вдохновлённым взглядом можно осветить целый квартал Лондона, но видно, что он немного нервничает, ведь его друзья испуганы. Они боятся того, что он придумал, хотя сама идея весьма соблазнительна, но цена слишком велика…

Следующая картинка мощным эшелоном врывается в ряды других, разметает их как сухие листья на осеннем ветру. То же помещение с книжным шкафом, друзья вновь втайне изучают древний фолиант, только на их лицах явственно читается страх перед этой странной книгой. Один лишь Том выглядит воодушевлённым, как вдруг…Дверь распахивается, и в проёме появляется хозяин магазина с лучиной в одной руке и палочкой на изготовку – в другой. Застуканные волшебники теряются, но только не Том. Он давно всё спланировал. Узкая рука даже не вздрагивает, когда из кончика белой палочки вырывается ослепительный изумрудный луч…

С минуту картинки меняются, как в бешеном калейдоскопе, не позволяя чётко разглядеть их, словно Том намеренно не пускает меня в эту часть своей жизни. От этой «карусели» начинает мутить, но вот окружающее пространство разъясняется, и моему заинтересованному взору предстаёт вполне знакомая картина: Лондон, Лютный переулок, те же друзья, только уже заметно повзрослевшие. Том и Барти Крауч-младший такие, какими я видел их в доме на площади Гриммо. Беллатриса и Рудольфус – какими я узнал их в баре на окраине Лондона. Нарцисса и Люциус, как в одном из моих видений. Северус, словно только вчера мы расстались у замёрзшего фонтанчика. Также я замечаю МакНейра, Петтигрю и ещё несколько неизвестных мне волшебников. Все в длинных чёрных мантиях из дорогой ткани. Только что-то поменялось, но дело не в прошедших годах и не во внешнем виде. Что-то неосязаемое, нематериальное. Они больше не равны, как когда-то. Теперь они – его верные последователи, Том знает это, как и то, что теперь он немного выше их всех. Потому что он не побоялся. Потому что он решился. И теперь на их предплечьях чернеет змея, обвитая вокруг черепа…