Заставь меня жить

Окончательно поникший, я возвращаюсь в башню Гриффиндора, чтобы собрать чемодан: утром Хогвартс-Экспресс увезёт нас в Лондон. Дамблдор не обмолвился ни словом о предстоящей поездке, но я и так понял, что без присмотра меня не оставят.

- Ты прости меня…за всё.

Голос лучшего друга раздаётся из-за опущённого полога. Бархатная ткань приподнимается и повисает живописными складками на плече хмурого Рона. Окинув его коротким взглядом, я заворачиваю сквозное зеркало, подаренное Сириусом, в мягкий платок и прячу его во внутренний карман чемодана.

- Даже не знаю, что тебе ответить.

Половицы скрипят под ногами Рона, когда он опускается на пружинистый край моей кровати, зачем-то подхватывает сумочку с чернильницей и, бесцельно вертя её в руках, скованно продолжает:

- Нет, правда! Гарри, признаю, я вёл себя как дурак… - отложив сумочку, он хлопает себя по коленям и сокрушённо качает головой. - Да что уж там, я вёл себя как последний кретин. Представляю, каково тебе терпеть всё это…от друга.

- Нет, Рон, не представляешь, - с чувством отвечаю я и тут же перехватываю его отчаянный взгляд.

Размяв затёкшую от неудобного положения шею, я в последний раз проверяю содержимое чемодана и, захлопнув его, разворачиваюсь к Рону всем корпусом.

- Ни ты, ни Гермиона, ни кто-либо другой не представляете, каково это, и я очень рад, что это так.

- Не понимаю, о чём ты, - хмурится друг, а я рывком отодвигаю полог и подхожу к окну.

Необычно яркое солнце царственно располагается над горизонтом, заливая своим светом чистое небо и окрестности замка.

- Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь из вас столкнулся с подобным. Всё, что я хочу, - это чтобы вы постарались понять и принять меня.

Резкий скрип пружин в матраце заставляет обернуться. Поравнявшись со мной, Рон вглядывается в мои глаза, словно пытаясь что-то отыскать в них.

- Гарри, сколько мы знакомы?

Вопрос, настолько неожиданный, выбивает меня из колеи на несколько коротких секунд.

- Почти пятнадцать лет, но причём здесь это?

- Притом, что я и все остальные знают тебя и принимают таким, какой есть.

- «Принимали», Рон, «принимали», - выдыхаю я, щурясь на яркое солнце. - Я не отрицаю того, что изменился не в лучшую сторону. Нужно время, чтобы я сам привык к этим переменам, что уж говорить о вас. Знаешь, я почти принял это как данность - в конце концов, всё здесь, в моей голове, и мне никуда от этого не деться. Иногда бывает трудно, а последние события сильно подорвали мою веру в лучшее.

Отвернувшись от окна, я ухожу вглубь спальни, какое-то время обдумываю то, что собираюсь сказать, а от Рона не слышно ни звука.

Наконец, вдыхаю полной грудью и, прислонившись к столбу своей кровати, серьёзно смотрю на напряжённого друга.

- За последние несколько месяцев мы ругались чаще, чем за всю жизнь. Каждый раз ты просил у меня прощения, но через некоторое время ссоры повторялись вновь и вновь. Понимаешь, мне нужна уверенность, что на этот раз тебе хватит сил более не конфликтовать со мной.

Мы смотрим друг на друга, и я чувствую, что ни один мускул не вздрагивает на моём лице. В какой-то момент Рон отводит взгляд, проводит ладонью по лицу и, кивнув собственным мыслям, произносит:

- Я постараюсь.

Оставшееся до обеда время пролетает незаметно, в одном из коридоров я встречаю МакГонагалл, которая не забывает напомнить мне о том, что даже моё бессознательное состояние не в силах отменить сдачу экзаменов и оставшиеся дни отработки. Её строгий тон смягчает тот факт, что во взгляде декана отчетливо читается искреннее беспокойство. Возможно, именно поэтому я с лёгкостью смиряюсь с невесёлой участью зубрёжки на протяжении всех каникул. К счастью, Гермиона заверяет меня, что поможет с особо трудными предметами. Только Рон говорит, что это скорее к несчастью, так как подруга не даст мне и вздохнуть без её ведома.

Конфликт с Джинни сам собой сходит на нет. Она улыбается мне при первой встрече после того, как я пришёл в себя. Улыбается так, как всегда: тепло и искренне, а у меня, честно, от души отлегает. Джинни - умница, и, хвала Мерлину, чувства ненадолго берут верх над её практичным умом, а я совершенно не люблю объясняться на подобные темы.

Пока я был без сознания, Гермиона успела посетить рождественский приём у Слизнорта. Подруга была несколько опечалена тем, что не смогла пойти с кем-нибудь из нас: Рон не был приглашён, а я, хоть и получил золотую открытку накануне вторжения Волдеморта в сознание, попросту не смог составить пару Гермионе.

Во второй половине дня большая часть учеников отправляется на прогулку в Хогсмид: одни - чтобы купить подарки родственникам, другие - чтобы выпить пару кружечек сливочного пива, третьи ещё по каким-либо причинам. В любом случае, погода благоволит, и мы с друзьями с удовольствием бродим по оживлённым улочкам магической деревушки, предварительно накупив сладостей в магазинчике близнецов Уизли.

- Первое, что я сделаю на каникулах, это хорошенько высплюсь, - вещает Рон, слизывая с пальцев остатки сахарной ваты невообразимого пунцового цвета. - Эти экзамены выпили последние соки из меня.