Застава «Турий Рог»

— Вы правы. Но без этих «сапог» не обойтись.

Группа Горчакова деятельно готовилась к акции. Добросовестно занимались лишь немногие, остальные, по словам Лахно, «валяли ваньку». Однако вскоре все изменилось.

На базу нагрянуло начальство — полковник Кудзуки, капитан Маеда Сигеру, с ними японец в штатском, судя по подобострастному отношению спутников, в высоком чине. Выправка, грубый командный голос, отрывистая, лаконичная речь выдавали кадрового военного. Штатский господин не назвался, слушал доклад Горчакова, обменивался короткими репликами с Кудзуки…

Горчаков намеревался посетовать на Господина Хо и инертность Мохова, но воздержался: не стоит обострять отношения накануне рейда. В общем, дела идут неплохо, подготовка к операции осуществляется активно, установленные командованием сроки, похоже, будут выдержаны.

Замечаний по докладу не последовало.

— Мы довольны вами, господин Горчаков. Продолжайте работу. Приказ о выступлении получите заблаговременно. Помните, вы лично отвечаете за все. Мы, как видите, предоставляем русским эмигрантам-антикоммунистам полную свободу действий, руки у вас развязаны, господин Горчаков. Напоминаю, что всю информацию, добытую по ту сторону границы, а также отчет о боевых действиях представите вашему руководству и нам. Нам — в первую очередь, — сказал Кудзуки.

Японцы побродили по лагерю и уехали. Но они не тратили времени даром. Утром участников операции словно подменили, теперь не только люди Лахно исправно занимались, но и моховцы, вкупе со своим ломовитым[98] атаманом, и все до единого хунхузы, включая страхолютика Безносого, буквально землю рыли, чтобы заслужить похвалу командира, а Господин Хо снова превратился в джентльмена.

— Что это с ними? — удивился Горчаков.

Лахно смеялся:

— Япошки хвоста накрутили. Подскипидарили как следует. Вот они и взвились.

— Поразительно, — поддержал Лещинский. — Но откуда японцы пронюхали?

— Наивный вы, прапорщик, — усмехнулся Горчаков. — Все мы здесь — японские агенты.

— Хорошо, что их подстегнули, — рассуждал Лахно. — Не доверяю желтомазым… Вишь, как всполошились, цельный день лопочут, лопочут. Проведать бы, о чем талалакают? Хунхузики — народец ушлый, не замышляют ли чего? Я их знаю, чуть ветер переменится, они тебе же в спину и ударят. Проверить бы их?.. Ваше благородие, пускай господин переводчик погуляют поблизу да послухают. Га?

— Мне, Лахно, жизнь не надоела. Желаешь, ступай сам, послушай.

— Я уж кой-что вызнал. Только слабо по-ихнему кумекаю. Но кой-что на ус намотал.

— Оттого слабо разбираешься, братец, что население Китая делится в основном на шесть больших групп, — объяснил Лещинский. — Хань — китайцы, узань — тибетцы, мэн — монголы, мань — маньчжуры, хуэй — те, кто исповедует ислам, и мон — прочие. А прочих — сотни племен и народностей — мяо, яо, танцзя… Имя им — легион!

— Все это очень интересно, но меня волнует другое — что тебе, Лахно, удалось узнать? — нетерпеливо спросил Горчаков.

— Всякую всячинку. Гутарят, неохота, мол, идти, мало платят. Которые интересуются, дадут ли пограбить. Нас китайским матерком пущают: желтому с белым, мол, не по пути, к ногтю их, под корень, как царь ихний какой-то в допотопные времена: всех, кто не косой, вырезал беспощадно.

— Мерзавцы! — пробормотал Горчаков.

Весь день после этого разговора он ходил мрачный, подавленный. Как ни странно, успокоил Горчакова Господин Хо. Он подошел, протянул пачку «Кента». Закурили. Горчаков съехидничал:

— Устали? Тяжко приходится?

— Увы, манкировать далее опасно — лишат возраста, отправят к верхним людям, или, как говорят на Западе, присоединят к большинству. Меня это не устраивает.

Горчаков рассмеялся.

Группа скрытно перебазировалась в крепость Тун-Ян-Мо. Двигались ночью, автомобили шли с потушенными фарами. Начальник гарнизона крепости приказал всем, кроме Горчакова и переводчика, не выходить из казарм.

Неожиданно приехал Маеда Сигеру. Он был приветлив и тих. Вежливо осведомился у Горчакова о здоровье. Командование приказало ему принять участие в операции. Горчаков насупился: японцы ему не доверяют!

— Странно получается! Полковник Кудзуки утверждал, что акция осуществляется силами русских патриотов-эмигрантов, а японские войска лишь вооружают и снабжают группу всем необходимым и, разумеется, поддерживают ее при переходе границы. Не так ли?

— У вас отменная память, господин Горчаков. Но моя — всего ришь набрюдатерь. И советник.

Вон оно как! Маеда приставлен, чтобы «наблюдать» за действиями командира группы, фактически контролировать и направлять его, а при необходимости и заставить выполнить то или иное задание. В противном случае…

Горчаков неплохо владел собой, Маеда Сигеру ничего не заметил…

Ждали сигнала к выступлению. Днем спали, ночью бесцельно слонялись по крепости, спускали деньги в ресторанчике. Хунхузы играли в кости, бешено грызлись, таскали друг друга за косы, хватались за ножи, но появлялся Господин Хо, и страсти мигом утихали.