Застава «Турий Рог»

«Нужен мне твой орден, сукин ты сын!» — сердито подумал Горчаков.

Прорыв группы нарушителей на советскую территорию — явление не столь редкое на дальневосточной границе в те тревожные годы — не удивил командование пограничных войск: на границе особая жизнь, дня не преходит без выстрелов. Японская военщина месяц от месяца наглела, провокации следовали одна за другой, они стали обычным явлением, и пограничники хорошо знали, как действовать в подобных случаях, опыта у них более чем достаточно. Нарушителей встречали как полагается и вышвыривали за кордон.

Пограничники успешно справлялись со своими нелегкими обязанностями, несли минимальные потери, тогда как противник терял неизмеримо больше. Неудачи, однако, не останавливали японских милитаристов, и они упорно продолжали прощупывать советскую границу. В те годы на Дальнем Востоке в пограничной полосе от Владивостока до Читы действовал Дальневосточный фронт. К этому фронту относились части Красной Армии, расположенные вдоль линии границы, тыловые подразделения и службы и конечно же пограничники. Дальневосточный фронт пребывал в постоянной боевой готовности, сдерживал натиск японских милитаристов, отражая наглые наскоки провокаторов на границе, протянувшейся на тысячи километров. Часовыми границы были железнодорожники и школьники, колхозники и рабочие, лесничие и геологи, все живущие и работающие здесь советские люди были готовы в любой момент помочь пограничникам, поддержать их в схватке с врагом.

Узнав, что прорвавшиеся нарушители скрылись в тайге, командование пограничных войск организовало преследование, усилив ближайшие заставы взводами поддержки. Десятки и сотни добровольцев подключились к преследованию, нарушители оказались в кольце, которое неуклонно сжималось, подобно шагреневой коже.

Преследование банды затрудняла плохая погода. Низко нависшие тучи сеяли мелким дождем, подключить авиацию для поиска затерявшихся в тайге бандитов было невозможно. Это позволило нарушителям какое-то время беспрепятственно продвигаться в намеченном направлении, но конец был неминуем: «петля» вокруг банды затягивалась все туже.

Группу пограничников заставы «Турий Рог» вел капитан Зимарёв. Оставив на заставе Ржевского, Зимарёв руководил преследованием, терзаясь, что позволил врагам уйти. Разумеется, вины за начальником заставы не было, но мысль, что его бойцы не смогли сдержать и выбить с советской земли налетчиков, которые так нагло действовали вблизи заставы, угнетала. Тот факт, что нарушители просочились на стыке застав, Зимарёва не утешал: враги гуляют по советской земле, и этому нет оправдания. Начальник заставы вел пограничников вперед и вперед, не разрешая даже короткий отдых.

Хмурый, в надвинутой на лоб фуражке, мокрой, как хлющ, гимнастерке — так и не надел плащ с капюшоном, который настойчиво предлагал Данченко, — Зимарёв покалывал шпорой уставшего коня. Пограничники ехали молча. Девушкин жевал незажженную папироску, Петухов заметил:

— Мундштук измочалишь, Митя. Закурил бы, чем мучиться.

— Нельзя.

— Чего там нельзя! Дождь шпарит, туман, кто огонек заметит? У нас на фронте действительно огонек с самолета видно.

— «У нас»! — буркнул Девушкин.

Петухов смутился.

— Обмолвился, привык к своей роте.

Девушкин промолчал, сунул в карман папироску.

— Огонек не заметят, а дымок учуять могут, — пояснил Говорухин.

— У них, Пиша, нюх почище собачьего?

— Не в том дело, Кинстинтин. Пограничник всегда думать должен, чтобы себя не выдать, а врага разглядеть. А это не просто. Враг тоже не лопух, соображает, что к чему, отчего и зачем. Не с дураками дело имеем. Дураков ловить — ума не надо. Но таких зверюг, как эти…

— Откуда знаешь, какие они? Может, такие же ребята, как мы?

— Ну, нет! Зверь матерый…

Конь Говорухина оступился, проводник едва не упал. Пришпорив, потрепал коня по холке, словно извиняясь за причиненную боль, и вздохнул:

— Нагана бы сюда… Он бы сразу взял след. Хороший был пес.

— Другого воспитаешь, — утешил Седых. — Скажи, Пиша, начистоту: ты как насчет бифштекса с луком?

— Че-го?!

— И пивца. Пару кружек, больше не надо.

— За такие шуточки — тебе бы по шее…

Пограничники спокойны, не ощущалось напряжения, какое обычно бывает перед боем. Петухов это отметил. Товарищи ничем не отличались от фронтовиков, бывалых солдат, да они таковыми и были: служба на границе требовала постоянной готовности, боестолкновения происходили часто, это давно уже стало системой и воспринималось как само собой разумеющееся. Даже первогодки быстро привыкали к напряженной обстановке, становились настоящими солдатами.

Начальник заставы разговаривал со старшиной вполголоса, чтобы не слышали бойцы, делился соображениями о затянувшемся марше: предстоящая схватка с бандитами Зимарёва не волновала — нарушителей нужно настичь, разведать их расположение, разгадать планы, а уж потом решать, что делать дальше: бой не представлялся сложным, пограничники бывали и не в таких переделках — иное дело гоняться за бандитами по тайге; догнать их не просто.

— Как думаешь, Петр, есть у них заводные лошади?