Застолье Петра Вайля

П. В. Посмотрите, какая откровенность замечательная – Жан-Жак Руссо или Эдуард Лимонов, когда человек это вдруг высказывает со смелостью, которой поневоле завидуешь.

А. С. Как в поезде.

П. В. Совершенно верно, случайному попутчику. Так и тут – некоему человеку, обладающему голосом, но в общем-то бестелесному, которому можно во всем признаться. И обратите внимание, как это здорово, я возвращаюсь к своей любимой мысли, касающейся читателя и слушателя, что это все нонконформисты. Почему я говорю, что это цвет нашей аудитории? Это люди, которые вышли за пределы пассивного восприятия, они приняли активное участие в нашей работе, и смело, откровенно, честно (уж насколько честно – не нам судить), но, по крайней мере, нонконформизм тут совершенно явный, которому, повторяю, стоит завидовать.

А. С. Я предлагаю поговорить о психологических типах наших читателей. Владимир по первой своей профессии историк, эта профессия предполагает склонность к классификации, систематизации. Вот психологические типы читателей, слушателей?

В. Т. Все-таки письма нам пишут, в этом специфика нашего радио, преимущественно не о любви, а, на мой взгляд (а эта классификация меня более всего сейчас интересует – классификация социально-возрастная), письма нам пишут прежде всего не девушки лирического возраста. Не могу сейчас говорить о письмах на радио всех в целом. Вижу, что это какие-то большие кипы, которые я просматривать даже не успеваю, я смотрю письма, которые уже сортируют для меня.

В последнее время самый большой поток для меня (поскольку я делал передачи о войне) – это письма о войне, письма людей в возрасте за пятьдесят лет, мужчин и женщин из провинции, из столичных городов, тут как раз поровну. Очень много пришло писем, и среди них – просто уникальные по содержанию – от людей, оказавшихся за границей в силу военных или послевоенных обстоятельств. Например, я получил рукопись книги, думаю даже ее использовать, мальчика-еврея, который в годы войны попал в концлагерь и которого, по его словам, спас немец, офицер-эсэсовец. Уникальные вещи и истории можно узнать из этих писем.

Кроме того, если говорить о категориях (а категория людей, которые пишут благодарные письма о передачах о войне, очень широка в последнее время), – это люди, которые пытаются через радио реализовать те или иные свои проекты. Иногда они безумные, по большей части это не технические, это проекты гуманитарного свойства, связанные с проблемами преобразования человечества или отдельных его элементов.

А. С. По психиатрической классификации это люди, страдающие бредом реформаторства.

П. В. Да, по моим наблюдениям они тоже занимают колоссальный процент среди всех пишущих письма. Это именно технические изобретатели и социальные реформаторы. И то, что Володя Тольц сказал в начале разговора, – мелкие стяжатели, которые хотят что-то получить. Затем, конечно же, очень дорогие моему сердцу любовные письма – или о любви к кому-то другому, а иногда прямо к тебе. Мой покойный ныне коллега, замечательный писатель Сергей Довлатов такие письма получал в колоссальном изобилии – просто влюблялись в его голос. Кроме того, у Довлатова была очень откровенная манера. Он рассказывал в подробностях о себе: рост – метр девяносто шесть, внешность латиноамериканской кинозвезды… И на это клевали очень многие. Эти письма были приятны своей откровенностью. И еще одна категория, огромная и очень интересная, поражающая разнообразием своих претензий, запросов, вопросов. И, что интересно, именно психологический тип, не социальный. Я сталкивался с этими людьми как в Советском Союзе, так и в США и в современной России. Я пытался для себя это сформулировать – отставной военный невысокого чина, не имеющий хобби. Вот это человек, который превращается в машину для писания писем. Его интересует абсолютно все, вот тут границ его любознательности, пытливости (“все волновало нежный ум”) – границ нет. И это вызывает в тебе бешенство и раздражение, пока ты, наконец, не понимаешь: на то и щука в море, чтобы карась не дремал. А мы есть караси.

А. С. Особое место в моих коллекциях занимают придиры и завистники. Это особый тип.

В. Т. Да, их немало и среди писем, которые я читаю. Причем очень много жалобщиков.

А. С. Это сутяги. По психиатрической классификации это сутяги.

В. Т. Иногда они жалуются мне на меня же. Я считаю, что это нормально. Иногда – на Ельцина. Нормально тоже. Но когда они начинают мне жаловаться на генерального секретаря ООН, я совершенно не знаю, что с этим поделать, даже не знаю, что между ними произошло, что произошло между человеком в Петропавловске-Камчатском и генеральным секретарем ООН Бутросом Гали.