Заступник. Твари третьего круга

Ивка просияла глазами и чмокнула Элина в морщинистую щеку. Старик вновь уселся за столик и отхлебнул чаю.

— Можешь приходить к нам со своей Аланой, — миролюбиво сказал он. — Будем дружить семьями.

— Спасибо, отец.

Никогда этого не будет! Если все получится, он заберет Ланку и заляжет на дно. Старик никогда не простит предательства. А если не получится, он сам себе не простит…

Разговор не клеился. Грай сидел, как на иголках, с трудом сохраняя на лице почтительное выражение. Ивка собрала посуду и вышла.

Элин привычным движением потер грудь в области сердца.

— Что-то устал я. Душно здесь. Дом нужен. Красивый, просторный. Чтобы лес рядом — за грибами будем ходить, гулять. Хотя, какой сейчас лес… Дикость одна. Ничего… Мы эту дрянь выведем. Мы теперь все можем…

— Прощай, Эл. Я пойду, — медленно сказал Грай, едва сдерживаясь, чтобы не закричать: «Засыпай! Ну, засыпай же, старый хрыч! Времени мало!»

Элин вяло кивнул.

Грай бросился к письменному столу. Дернул левый ящик — там старик всегда держал ключи. Связка была на месте.

— Ты… что там… А…

Старик не успел договорить — Грай уже запирал дверь снаружи.

Он быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в нижний ярус, где напротив мусоросжигателя находился карцер — каменный мешок два на два метра, место для наказания непокорных. О том, что именно здесь исчезали те, кто осмеливался усомниться в Триаре, знали лишь двое. Остальным говорили, что они отправились в другой Узел, чтобы и там основать семью «Живых». Тех, кто умирал от голода и жажды в карцере, вспоминали в молитвах, превозносили в проповедях. От тел избавлялись здесь же. Слабоумный Арни, которого Элин держал как раз для такой работы, выпив лишку, рассказал об этом Граю, да еще и наглядно показал. Это стало последней каплей. Тогда-то Грай и решил уйти из секты.

Мусоросжигатель — огромная старинная печь с открытым устьем — пылал, наполняя подвал зловещим красноватым светом. Рядом с ним никого не было. Прикрыв за собой дверь подвала, Грай бросился к карцеру, мучительно пытаясь вспомнить, какой из ключей на связке открывает большой амбарный замок. Подходящих было три. Первый вошел легко, но проворачивался в ту и другую сторону, не задевая язычка. Грай сунул второй и сразу понял, что ошибся. Ключ намертво сцепился с замком. Застрял, не желая ни поворачиваться, ни выходить. Проклятье! Грай стукнул рукой по каменной кладке. Потом еще и еще. Проклятье! Он взвыл от боли, сунул руку под мышку. Страх поднимался изнутри, мешая думать. Если он не вытащит Эррана, все будет напрасно. Грай снова схватился за ключ. Ну же, ну! Давай! Ты должен, должен повернуться! Поворачивайся, зараза!

Спина горела, впитывая жар полыхающей печи. По лбу и вискам струился пот.

Ключ хрустнул, и связка осталась у Грая в руке. Из замка торчал обломанный шпенек.

Проклятье! Грай швырнул на каменный пол бесполезную связку и в отчаянии схватил лежавший у стены лом. Начал бешено колотить по дужке. Бамс! Бамс! Бамс! Бесполезно! Так ничего не выйдет, да и грохот наверняка слышен наверху. Нужно попытаться выломать петли.

После четверти часа возни дверь поддалась.

Осунувшееся лицо Эррана было искаженно ужасом. Он беспомощно щурил глаза, выставив вперед трясущиеся руки.

— Эрран, это я. Нужно убираться отсюда! — Грай отбросил лопату к стене. — Ты можешь идти?

— Да… Вечный Отец, откуда ты здесь? Что с твоим лицом?

— У нас мало времени, вопросы потом. Где Ник? — он схватил Кесселя за локоть и потащил за собой.

— Я его не видел.

Грай сорвал с Эррана грязный разорванный халат, бывший когда-то белым, бросил в топку.

— К чертям собачьим! Так ты будешь меньше привлекать внимание.

— Погоди, Грай. Надо найти излучатель.

Грай посмотрел на часы. Не успеть. Проклятье! Скоро здесь будет мэр.

— Главное, вытащить тебя, и точка. Соберешь новый.

— Нельзя оставлять его Триару. Они всё уничтожили. Всё! Десять лет работы псу под хвост. Я не смогу восстановить его по памяти. Мы должны найти излучатель!

— Где? У старика десятки тайных сейфов. Где его искать?

— Тут есть медблок? Где поддерживают жизнь уснувших?

— Есть. Ладно, рискнем, — Грай бросил на ученого скептический взгляд. — Движемся спокойно. Ты за мной. Не крути головой по сторонам, держись уверенно. Все понял?

Они выскользнули на пустую, плохо освещенную лестницу и поднялись на второй этаж, где располагались спальни для ушедших в Темный. Одинаково унылые и аскетичные. Голые бетонные стены, кровати, застеленные серыми казенными одеялами. Капельницы, гонящие по жилам физраствор. Тусклые ночники на стенах.

Грай дернул одну дверь. Закрыто. Другую. В нос ударило запахом тлена. В палате на двоих были заняты обе койки. Ребята лет по двадцать. Лица подернуты серой паутиной. Круги под глазами, ввалившиеся щеки.

Грай сглотнул. Каким же глупым он был. Сколько времени потерял зря, упрямо возвращаясь в Темный.

— Не трогай! — рявкнул в соседней палате Кессель.

— Ты мне здесь не указ, Эрран! — гневно ответил женский голос.