Застывшая кровь

— Очаровательно. Чувствую, поездка доставит нам обоим массу приятных впечатлений, — он вроде говорит с ехидством, а я замечаю на миг мелькнувшую в глазах обсидиановую искру. Столь очевидную… азарт хищника, которому предстоит бежать на звон колокольчиков. Веселье игрока, получившего особо сложного противника. И это заставляет торопливо озвучить ещё одно важное предупреждение:

— Не вздумай бежать. Твои люди и хамка-сестрица могут остаться в живых и вернуться домой в целости, но, если выкинешь какой-то трюк — их расчленят и скормят волкам. Надеюсь, ты и сам сознаёшь, какую кашу заварил, и не оценишь свою жалкую жизнь дороже каждой жизни Афлена. Твоё бегство будет расценено объявлением войны, а первыми сражаться поедут отец и братья, станут главной целью для устранения.

— Я не трус. А раз допускаешь возможность моего побега от ответственности, то просто слишком плохо меня знаешь. Свою семью я не намерен подставлять, — сухой до невозможности кивок дополняет резкие слова, но это нисколько не задевает.

— Однажды я уже тебя недооценила. Не допускала и мысли, что ты убьёшь моего отца. Больше таких ошибок не будет. Учти, теперь я готова ко всему.

Одарив его напоследок презрительным взглядом, решительно удаляюсь к двери, скрывая лёгкое торжество. Всё прошло лучше некуда. Осталось сохранять эту стойкость на протяжении следующих семи дней.

* * *

День выдаётся пасмурным. Неприятные угрожающие тучи витают над Велорией, серыми клубками окутывают шпиль храма Сантарры и черепичные крыши домов. Но откладывать отбытие чрезмерно опасно: каждый день промедления может обратиться ценой жизней. Сокол улетел в Сахетию ещё утром, вот только поверит ли герцог в это письмо, пусть и подкреплённое печатью Анвара… спорный вопрос. И мы больше не ждём — через распахнутые ворота королевского двора выдвигается полностью готовый отряд.

Ведёт его сам Халрок Нэтлиан — нисколько не растерявший с возрастом стати бравый боец в оливковом кителе со сверкающими эполетами и в фуражке с золочёной пряжкой. Рада, что он решил отправиться с нами лично: его опыту можно доверять, как и безусловной верности короне. Сразу за ним выстраиваются долгие ряды воинов на лошадях разных мастей, в кольчуге и при оружии — всех отбирал сам Нэтлиан. Кто из нашего сопровождения определён им в качестве палача, не знаю даже я. Могу спросить, но боюсь, что моё излишнее внимание к этому вопросу сильно осложнит дело.

Дальше выстраиваемся мы с Анваром и его свита. Шитка явно рада прогулке, правда вряд ли понимает, насколько долгой она выйдет — даже самые скромные подсчёты говорят, что никак не меньше седьмицы в одну сторону. Соскучившаяся по свободе лошадь всё норовит ускориться, но я сдерживаю её поводьями, на что она возмущённо пыхтит. А ещё почему-то никак не хочет отходить от вороного Цивала, вышагивая рядом с ним и заставляя нас с Анваром почти соприкасаться коленями.

Я старательно не смотрю на него, только вперёд, на спины бойцов и мелькающие на крупах их лошадей мешки с поклажей, словно в этом есть нечто интересное. По сторонам проскальзывают кирпичные дома — отряд выходит на улицы города, и любопытные прохожие останавливаются, кланяясь процессии. Откуда-то сверху, с ближайшего балкона, под копыта Шитки падает три жёлтых розы, хоть немного разбавляющих хмурость дня.

— Лёгкого пути, Ваше Величество! — звонко желает детский голосок, и я с улыбкой задираю голову, находя взглядом черноволосую девочку на балконе.

— Спасибо!

Машу ей, невольно заражаясь этой непосредственностью. Надо же, малышка не испугалась вооруженных воинов, не испугалась даже плетущихся за нами детей песков: отдалённо слышу, как тихо ругается на выданную ей лошадь Юника и изо всех сил не оглядываюсь на широкоплечего Миджая. Сдаётся, заключение в городской тюрьме вряд ли расположило ко мне этих ребят. Хорошо, что сразу за ними скачет и жрец, вынужденный для похода сменить непрактичную рясу на обычные брюки и тёмную мантию. Его наставлял сам кассиопий, и хмурый мужчина с козлиной бородкой не должен доставить проблем. Его задача — лишь наблюдать и страховать, что он и делает, цепко следя за каждым движением Анвара и его людей.

Замыкают процессию остатки отряда: ряды бойцов, кухарка, лекарь и навязавшийся сам следить за лошадьми Эдсель. Его присутствие тоже безмерно радует, обещая хорошую компанию в пути. Лэн я не взяла, потому как выяснилось, что девчонка совершенно не умеет сидеть в седле, а одеваться сама я вполне способна. Да, Белларский долго и укоризненно ахал на все мои решения отречься от лишних слуг, удобств и карет, но я только рада от них избавиться, снова хоть немного побыть собой, а не куклой в парчовом платье. Той Виолой, которая убегала в поля, лежала на траве и не думала о том, что её осудят за кожаные штаны.