Застывшая кровь

В его тоне слышится воодушевление: какой бы бессмысленной он не считал эту поездку, радости возвращения на родину это не отменит. Флифара — лишь ответвление от Артона, который после Залеска уходит к берегам моря вдоль торгового тракта, тонкая жилка, но без неё в песках бы вовсе не было ни садов, ни жизни. Пейзаж вокруг неумолимо меняется, воздух кажется суше и жарче несмотря на собирающийся дождь и лёгкий туман. Дорога теперь намного уже, вмещает всего две лошади, заставляя отряд растягиваться за нами гуськом. Слева дымит трубкой Нэтлиан, тактично не вслушивающийся в разговор и мурчащий себе под нос незнакомую мелодию. И действительно расслабляет звук бурно бегущей воды за крутым берегом справа.

— Не думаю, что твой народ обрадуется визиту белокожей королевы. А уж тем более твои родные, которым вряд ли понравились вести о том, что было в Велории, — неуверенно шепчу я, лишь сейчас задавшись подобным вопросом. Если во мне увидят причину едва не состоявшейся казни…

— Ты мыслишь как северянка, — тихо усмехается Анвар, и хоть не вижу, но вполне слышу его улыбку. — У моего народа другие понятия. Если их лорд называет женой белокожую королеву — значит, она их королева. А уж родители забудут все разногласия, как только услышат наши маленькие новости, — его губы так близко придвигаются к моему уху, что почти его касаются: от жара мягко тянет внизу живота, на котором всё ещё приятной тяжестью чувствуется мужская ладонь. — Виола, не вздумай волноваться по таким мелочам, тебе вредно. Я с тобой, и значит, ты теперь не чужая в моих краях. Ясно?

— Ясно. Ты, кажется, слишком самоуверен, как и всегда. — Сухо сглатываю, плотнее сжимая бёдрами бока Цивала. То, как Анвар растягивает в моём имени букву «о», невольно пробуждает воспоминания, совершенно сейчас неуместные… Неуловимо ускоряющие ток крови.

— Лучше быть самоуверенным, чем бояться. Страх лишает здравого смысла и толкает на глупости. А нам с тобой нельзя глупить, если мы хотим двигать Афлен вперёд, как планировали.

— Давай для начала его хотя бы не развалим, — тяжело вздыхаю я. — Как видишь, в новую власть настолько не верят, что уже объявились какие-то самозванцы, называющие себя королями.

— Как знать, самозванцы ли. Я всё равно склонен считать, что нападение заказали те, кто и впрямь претендует на престол после тебя. Может быть, через кого-то ещё. Если Глиенне хватило ума нанять мага для убийства мужа, не исключено, что тот и дальше действует в её интересах… Кстати сказать — совсем не трудно было после похорон залезть в склеп, достать из бренного тела ещё не сгнившее сердце и своровать личину короля. Только представь, какой эффект это могло оказать на недалёких бродяг.

От таких рассуждений, вроде бы пространных, но вполне логичных и откровенно пугающих, у меня леденеют пальцы, сжимающие поводья. Тревожно оборачиваюсь, чтобы найти тяжёлый взгляд Анвара и убедиться, что он не шутит. Болотные духи, а ведь я совершенно не подумала о таком гнусном и жутком варианте. Что теперь некий маг и впрямь может разгуливать по стране с лицом моего отца — склеп никому и в голову не пришло охранять, забраться туда не составило бы труда. Сколько же всего я упустила, лишь потому что в столице этих подсказок не было рядом!

— Нам нельзя было покидать Велорию, — каюсь, глядя в прозрачные глаза и понимая, как он был прав с самого начала. Если бы я верила ему чуть больше, если бы не дала арестовать и слушала…

— Нельзя. Но теперь уже придётся закончить начатое, а если получится — попросить у отца добротное войско и выбить из лесов всю засевшую там падаль. И объяснить, кто теперь правит страной.

Открываю рот для ответа, но тут громкий, неожиданный треск впереди вынуждает прерваться и повернуть голову. Пасмурная серость дополняется сгущающимся в молоко туманом, через который плохо видно. Треск повторяется, и я чувствую, как Анвар взволнованно напрягает плечи, чуть крепче прижимая меня к себе, обвив талию.

— Что это? — глухо спрашиваю, не особо надеясь на объяснения, и тут трещит в третий раз, ещё громче, протяжнее — будто кто-то ломает толстый ствол дерева или даже раскалывает камень.

— Нэтлиан, стоп, — резко требует Анвар и коротким свистом останавливает Цивала. Тот недовольно пыхтит и внезапно отступает на два шага назад, как и гнедой ленегата, не получавший подобных команд седока. Словно… испугался? И у меня от такой реакции чутких животных тоже сводит страхом лопатки.

— Всем стоять! — без лишних вопросов зычно кричит Нэтлиан, подняв правую руку вверх, и за нами прекращается топот копыт и звяканье сбруи. Лошади беспокойно ржут, одна из них вырывается вперёд, пролетев мимо нас и сбросив сидящего на ней воина. Бешено скачет, приминая траву и слепо мотая головой.