Читаем Застывшее время полностью

В маленькой ванной имелись: ванна, зачем-то выкрашенная изнутри в кремовый цвет, ржавая колонка, кухонная раковина и туалет с деревянным сиденьем. Окно не закрывалось как следует; кто-то напихал в щель куски газеты, но без особого успеха.

В огромной кухне сидело полно народу, и там действительно было гораздо теплее. Крис представил Луизу всем, завершив худенькой неряшливой девочкой моложе остальных с длинной неопрятной косой.

– А это моя бесценная дочь Поппи, на которой держится все хозяйство.

Поппи робко улыбнулась, но промолчала. Сняв с плиты здоровенную кастрюлю, она подтащила ее к раковине и вывалила содержимое в два дуршлага. В воздухе витал запах вареных овощей. Длинный стол был сервирован ножами и вилками.

– Садитесь, милые мои, ужин скоро подадут. Энни, пойди помоги сестре. Давай!

Еще одна девочка, совсем дитя, с длинными светлыми волосами, вынула пальцы изо рта, сняла с плиты очередную кастрюлю и, пошатываясь от тяжести, поставила ее на стол. Избавившись от ноши, она тут же сунула пальцы обратно в рот.

В это время в дальнем конце комнаты худой светловолосый юноша, окруженный стайкой девушек, рассказывал какую-то историю, его то и дело прерывали взрывы хохота. Когда он двинулся к столу, одна из девушек попросила:

– Джей, расскажи про попугая! Ну пожалуйста!

– Давай, пока Крис разрезает!

Юноша оглядел стол: все уже сидели в ожидании. Поппи выгрузила с тележки здоровый кусок мяса сероватого цвета и поставила блюдо перед отцом, Энни левой рукой собирала ложки.

– Про попугая? Ладно.

У Джея был протяжный, слегка педантичный голос хорошего рассказчика. Он пустился в описание умного попугая, принадлежавшего старой леди: согласно анекдоту гордая владелица заставляла его ходить по бельевой веревке. Тут он преобразился в самого попугая: осторожно высовывал лапку, цеплялся за веревку, почти теряя равновесие, затем медленно подтягивал другую лапку. Перейдя на роль рассказчика, он изобразил старую леди, хихикающую от восторга, и снова превратился в попугая – покачиваясь на веревке, поднял голову и произнес сварливым тоном:

– Вам-то смешно, а мне охренеть как сложно!

Все засмеялись. Луиза для вида присоединилась к остальным, но в душе была озадачена. Она ни разу не слышала это слово и не понимала его значения, но интуитивно догадывалась, что мама пришла бы в ужас. Луиза покосилась на Криса, но тот сосредоточенно нарезал мясо. Энни сидела рядом, Поппи у плиты мешала соус. Тут она поймала на себе взгляд Джея: он ничего не сказал, лишь улыбнулся понимающе, словно догадывался о ее мыслях. Луиза покраснела и склонилась над дымящейся тарелкой, чтобы списать разгоряченное лицо на пар от еды.

За обедом говорили о театре. Судя по всему, собирались играть какие-то сцены из Шекспира для местных школ, однако Крис отказался обсуждать состав актеров. После еды двое принялись мыть посуду, остальные разбрелись кто куда. Гризельда оказалась девушкой броской внешности: иссиня-черные волосы, высокие скулы и узкие раскосые глаза. Луиза нашла ее очень привлекательной.

– А что у нас по утрам? – спросила она по пути наверх, в комнату.

– Ну… завтрак. Тостов не будет, потому что тостер сломался. Подают чай с хлебом, маргарином и джемом. Затем мы едем в Эксфорд – три мили в одну сторону, многие голосуют, чтобы сэкономить.

– А на что похож театр?

– Довольно грязный, воняет газом. В гримерных чертовски холодно, в зале половина кресел сломана. Зато он наш, собственный.

– А что делают те, кто не занят на репетициях?

– Лили дает нам уроки вокала.

– Кто такая Лили?

– Миссис Ноэль Кастэрс. На самом деле она – румынка, звезда мюзиклов. Приехала сюда, вышла замуж за Кастэрса, импресарио, а потом он ее бросил – нашел себе молодую, и теперь бедняжка очень несчастлива.

– И поэтому она не спустилась к ужину?

– Да нет, просто у нее сегодня разгрузочный день. Трет морковку или капусту и ест у себя в комнате. Вообще всегда старается следить за здоровьем. Представляешь, часами ходит задом наперед по песку – говорит, это полезно для фигуры. У нее на стене висит портрет королевы Румынии с автографом – какая-то паучья роспись, ничего не разберешь. Она, конечно, с прибабахом, но ужасно милая.

Утром оказалось, что дом выходит окнами на широкое устье: отлив обнажил полосу блестящего песка. На противоположном берегу виднелся ряд маленьких домиков. День был солнечный, морозный. Луиза проснулась в радостном предвкушении. Гризельда, ее соседка, уже оделась.

– Ванная пока еще свободна, если надо, – сказала она. – Сама-то я встаю рано, а то там ужасная очередь.

Умывшись и надев красный свитер от тети Сиб и темно-синие вельветовые брюки, она присоединилась к Гризельде внизу.

Поппи собирала поднос с завтраком для отца. В кухне было нежарко.

– Плита барахлит, – извиняющимся тоном сказала она. – Можно вашу продовольственную книжку?

Посреди стола сидела большая черная кошка и внимательно следила за Энни, которая соскребала остатки мяса со вчерашней кости на блюдечко. Дожидаясь, пока закипит чайник, Гризельда с Луизой ели хлеб с джемом и маргарином.

Перейти на страницу:

Все книги серии Хроника семьи Казалет

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Тень деревьев
Тень деревьев

Илья Григорьевич Эренбург (1891–1967) — выдающийся русский советский писатель, публицист и общественный деятель.Наряду с разносторонней писательской деятельностью И. Эренбург посвятил много сил и внимания стихотворному переводу.Эта книга — первое собрание лучших стихотворных переводов Эренбурга. И. Эренбург подолгу жил во Франции и в Испании, прекрасно знал язык, поэзию, культуру этих стран, был близок со многими выдающимися поэтами Франции, Испании, Латинской Америки.Более полувека назад была издана антология «Поэты Франции», где рядом с Верленом и Малларме были представлены юные и тогда безвестные парижские поэты, например Аполлинер. Переводы из этой книги впервые перепечатываются почти полностью. Полностью перепечатаны также стихотворения Франсиса Жамма, переведенные и изданные И. Эренбургом примерно в то же время. Наряду с хорошо известными французскими народными песнями в книгу включены никогда не переиздававшиеся образцы средневековой поэзии, рыцарской и любовной: легенда о рыцарях и о рубахе, прославленные сетования старинного испанского поэта Манрике и многое другое.В книгу включены также переводы из Франсуа Вийона, в наиболее полном их своде, переводы из лириков французского Возрождения, лирическая книга Пабло Неруды «Испания в сердце», стихи Гильена. В приложении к книге даны некоторые статьи и очерки И. Эренбурга, связанные с его переводческой деятельностью, а в примечаниях — варианты отдельных его переводов.

Андре Сальмон , Жан Мореас , Реми де Гурмон , Хуан Руис , Шарль Вильдрак

Поэзия
Том 3. Басни, стихотворения, письма
Том 3. Басни, стихотворения, письма

Настоящее издание Полного собрания сочинений великого русского писателя-баснописца Ивана Андреевича Крылова осуществляется по постановлению Совета Народных Комиссаров СССР от 15 июля 1944 г. При жизни И.А. Крылова собрания его сочинений не издавалось. Многие прозаические произведения, пьесы и стихотворения оставались затерянными в периодических изданиях конца XVIII века. Многократно печатались лишь сборники его басен. Было предпринято несколько попыток издать Полное собрание сочинений, однако достигнуть этой полноты не удавалось в силу ряда причин.Настоящее собрание сочинений Крылова включает все его художественные произведения, переводы и письма. В третий том входят басни, относящиеся в большинстве своем к последнему периоду творчества Крылова, и его стихотворения. В этот же том входят письма, официальные записки и проч.

Иван Андреевич Крылов

Поэзия / Проза / Русская классическая проза