Застывшее время

Как здорово быть свободной, уезжать из дома, знакомиться с другими людьми за пределами ее семейного круга. Подумать только, ведь может произойти что угодно – как здорово! Она не выйдет замуж, а всерьез сосредоточится на своей цели: стать самой лучшей актрисой в мире. Дома будут ей восхищаться! Она прославит фамилию Казалет! Право, ее семья совершенно заурядна, совсем не такая интересная, как Роузы! Плывут себе по течению, ничего с ними не происходит, никогда не выезжают за границу… Может, если б не они, она давно объездила весь свет и получила бесценный опыт. Но нет, куда там! Только и знают что жениться, рожать детей да ездить на работу в контору. Совершенно не интересуются искусством – кроме, пожалуй, музыки… Когда ее мать в последний раз читала пьесы Шекспира? Или еще кого-нибудь? А отец вообще книг не открывает! Поразительно, как он живет такой скудной жизнью? Пожалуй, надо попытаться спасти Полли и Клэри из этой буржуазной пустыни – вот только подрастут… Остальные либо еще дети, либо примкнули к родителям, уже бесполезно и пытаться. С ними даже не поговоришь о чем-нибудь серьезном – о поэзии, о театре, о политике. Вон Стелла сколько всего знает! Небось они и слыхом не слыхивали о классовой структуре или демократии и справедливости. Если все повернется так, как Стелла говорит, их ждет громадное потрясение. Не будет слуг! Что же они станут без них делать?! По крайней мере, она теперь умеет готовить, не то что некоторые. Если случится революция, они, пожалуй, будут голодать. Ей даже стало их немножко жаль. Впрочем, сами виноваты, хотя от этого не легче. С другой стороны, учитывая нереальную скуку их жизни, возможно, их чувства настолько притупились, что они и не заметят перемен. Вместо страстной, безрассудной любви, как у Джульетты или Клеопатры (ведь та уже была старой, когда полюбила Антония!), они просто привязаны друг к другу – вяло, безо всяких эмоций. Так что революция им покажется скорее досадной помехой. У них нет никакого опыта сильных чувств, а у нее будет – в этом и есть смысл.

– Лишь часть смысла, – возразила Стелла, пока они мазали подмышки дезодорантом после ванны. – Нельзя постоянно жить на грани радости или горя. И потом, те, кого ты цитируешь, все равно умерли, – добавила она. – Какой смысл любить так сильно, что приходится умирать?

– Это просто невезение.

– Трагедия – не просто невезение, а грубый просчет, когда человек не учитывает многие факторы, включая собственную натуру. Нет, это не для меня.

Как и всегда в разговоре со Стеллой, возразить было нечего.

Наконец семейство собралось в гостиной на бокал шампанского; к нему подали кусочки соленой рыбы на крекерах. Все выглядели ужасно нарядными: Питер и мистер Роуз в смокингах, миссис Роуз похожа на статуэтку в гофрированном черном шифоне, Стелла в платье из винно-красной тафты с прямоугольным вырезом и узкими до локтя рукавами, и сама Луиза (в душе благодарная Стелле за то, что та заставила ее взять вечернее платье) в старом коралловом атласе, плотно облегающем бедра и собранном сзади наподобие турнюра.

– Каких красивых дам я вывожу сегодня! – воскликнул мистер Роуз с таким энтузиазмом, что все почувствовали себя еще красивее. Питера послали за кебом, надели плащи и пелерины, и женщины с главой семейства вошли в лифт – Питеру велели идти пешком.

– Вы улыбаетесь, – заметил отец Стеллы в лифте. – Чему?

– Я так счастлива! – простодушно ответила та.

– Самый лучший повод, – прокомментировал мистер Роуз. В каком-то смысле он, пожалуй, очень хороший отец, подумала Луиза.

В такси Питер стал дразнить девочек: наверняка влюбятся в Оуэна Нареса в роли де Винтера.

– С чего бы это? – поинтересовалась Стелла, ощетинившись.

– Так он же смазливый, все девчонки от него без ума, и даже пожилые леди – те, что с чайными подносами на коленях.

– Тогда и мне придется быть осторожной, – пошутила его мать, на что мистер Роуз сжал ей руку и продекламировал:

– «Ты не меняешься с теченьем лет…»[6]

– «Такой же ты была, когда впервые тебя я встретил», – подхватила Луиза.

– Продолжай.

Луиза несмело взглянула на него и покраснела.

– «Три зимы седые…» – И она дочитала до конца.

Повисла краткая пауза, затем миссис Роуз прижала пальцы к губам и положила их на руку Луизы.

– Вот это я понимаю – образование. Заметь, Стелла – ты бы не смогла закончить.

– Нет, конечно! Луиза у нас просто умница, она его почти наизусть знает.

Слегка опьяненная успехом, та запротестовала:

– Да я больше ничего другого не знаю – не то что Стелла.

За это Роузы, кажется, начали ценить ее еще больше.