Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна

      Скарлиз проследил за взглядом друга и обернулся. Фавластас и его свита, а именно Ирвинг, Владимир и еще несколько эльфов-демонов – зачарованных членов астанского совета, уверенным шагом беспрепятственно приближались к вратам. Они шли по телам, словно по земле.

– Остановить их! – где-то кричал Элестер. Кричал до тех пор, пока Фавластас не выпустил в него шар неведомой магии. Верховный страж вскинул жезл и приготовился отразить атаку, но, к его величайшему удивлению, шар вдруг разлетелся на тысячу маленьких, и они, словно пиявки, впились эльфу в кожу. Элестер сдавленно вскрикнул и рухнул на колени, обхватив себя руками. Кожа вибрировала, и силы стремительно уходили.

      Сквозь слабость и туман, застилающий глаза, Элестер увидел, как один из врагов отправляет в створки магический шар. И тогда Телестри вновь скомандовал:

– Остановите его!

      Один из стражей выпрыгнул перед вратами и загородил их своим телом. Шар вмиг столкнулся с ним, раздался хлопок, и тело эльфа ударилось о железные створки, а затем рухнуло вниз. Фавластас выпустил еще один шар, а стражи стали один за другим защищать врата своими телами.

      Скарлиз долечил Кадана, и тот вскочил на ноги, готовый кинуться следующим, но лекарь схватил его за руку:

– Стой! Это не выход! У него хватит шаров на всех и потом еще на врата!

      Кадан поспешно взглянул на Скарлиза.

– Такова была воля Фредрика! Разве не так? Защищать до последнего!

– Нет! Ты сам сказал, что у Фредрика были сомнения…

– Но ты сказал, что он желал…

– Он хотел, чтобы мы разобрались в ситуации. Вот тебе правда! Я прочел это в его глазах, когда он умирал! Он не понимал! Для него это было хуже всего! И если мы умрем сейчас, кто будет докапываться до сути? Фредрик хотел…

– Он требовал защищать врата! – жестко возразил Кадан, невольно воспринимая протесты лекаря как трусость и отговорки. – Фредрик сделал бы все, чтобы…

– Фредрик не имел в виду это! Если бы самопожертвование остановило нападение, то да, но врата будут открыты, когда нас всех испепелят. Он был бы против бесполезного героизма. – Скарлиз поспешно перевел дух и прошептал: – А еще, Кадан, Фредрик взял с меня слово, что мы позаботимся о Лейре и Лундес. Если мы умрем здесь, то не сможем выполнить и это его последнее желание.

      Кадан пристально поглядел на друга и кивнул.

– И все же… – Его слова перебил безумный голос Фавластаса. Такой громкий, что заглушил все вокруг.

– Безумцы! Сколько вас осталось?! Я не насчитаю и восьми живых стражей. Кидайтесь, у меня хватит на вас шаров! – Демон развернулся к вратам и сложил руки в предвкушении. – Наконец-то! Стоило ждать столько лет, чтобы…

– Фавластас! – набравшись сил, крикнул ему Элестер. Скарлиз и Кадан тут же взглянули на своего лидера. Тот стоял на коленях, но не потому, что сдался, он просто не мог подняться. Да и лицо его вовсе не походило на лицо проигравшего. – Теперь ты не откроешь врата, потому что сделать это мог только Фредрик! А разрушить створки у тебя не хватит сил. Только магия Фредрика могла уничтожить замóк! Адент предусмотрительнее тебя!

– Будь Адент предусмотрительным, он бы не был сейчас ледяным украшением аданея и лучше бы оберегал свои собственные тайны, чтобы я ненароком не высосал их из его сущности.

      Что? Так Адент их не бросал и не предавал? Ангел в плену, в аданее? Выжившие стражи были поражены до глубины души. Где же тогда божественная кара? Почему Ралус молчит, когда его ангел гибнет в бездне? Что же происходит в этом безумном мире?

– Я знаю, что только сила Фредрика может открыть дверь, – продолжал Фавластас. – Пускай хотя бы после смерти твой ученик мне послужит. – Элестер замер со стеклянными глазами, как и Скарлиз с Каданом. – Я не дурак, и не стану повторять одну и ту же ошибку спустя тысячу лет. Владимир, отдай мне кинжал!

– О, боги… – вымолвил Скарлиз. Он вдруг понял, что произошло, и все остальные поняли. Владимир воспользовался не просто кинжалом, чтобы убить Фредрика. Это оружие впитывало в себя силу умершего человека. Вот почему граф умер не сразу, почему он мучился, бился в предсмертной агонии, и жизнь утекала из него так же неспешно, как и магия. Кинжал, как магнит, оставляет за собой путь из силы, от жертвы до любого места, куда бы ни унес его убийца. И в ту секунду, когда Фредрик испустил свой последний вздох, оружие получило всю магию верховного стража.

– Знаешь основное условие действия этого оружия, Элестер? – спросил Фавластас, приняв у подчиненного принца кинжал. – Чтобы магия перешла в него, жертву необходимо обязательно убить, а не ранить.

      Эти слова были для Элестера хуже любого лезвия или яда. Он пошатнулся, когда император швырнул кинжал во врата, и крикнул:

– Уходим!

      Кинжал влетел в огромный замóк, ну а потом… ужасный жгучий свет и темнота.

– Тише, он дышит. Значит, жив. Оставь его. – Голоса? Были ли они реальностью, или очередным порождением безумного сна? Скарлиз уже ничего не понимал. Все вокруг потеряло смысл, отдалилось.