Затемнение

— Бог мой, — сказал Джейк. — Сколько ты уже здесь?

Легкое движение головой, вызвавшее у раненого стон.

— Не знаю.

— Кто-нибудь выходил на контакт?

— Испанская полиция.

— Американцы?

— Вы… первые. — Глаза наполнились слезами, и он закрыл их, словно стыдясь. Марго ощутила приступ сочувствия, и Джейк, должно быть, переживал то же самое.

— Ладно, — быстро сказал он. — Мы вытащим тебя отсюда. Но нам нужно понять, что случилось. Ты знаешь Марго?

Кэмс, казалось, колеблется, сбитый с толку, и волна жалости и понимания потрясла Марго. Если он считает, что они пришли его спасать, почему же они не в курсе, что случилось с ним? Он смотрел на Марго и ждал подтверждения. Действовал какой-то глубоко засевший инстинкт подчинения авторитету или соблюдения субординации. Она не помнила этого человека, испытывала ужас от того, что он мог бы поведать, однако спокойно кивнула.

— Все хорошо, Дик. Расскажи ему все, что можешь.

И тот начал говорить, еле слышно, скрипучим, обессиленным, как у старика, голосом. И мало-помалу история начала вырисовываться.

Глава 51

Они прилетели на военно-морскую базу Рота около самой южной оконечности Испании. Их было трое. Дик Кэмс, Альдо Родригес и Марго как командир. Марго и Дик приплыли в Марокко на туристическом корабле, нашли намеченные цели и подождали наступления ночи. Разведка донесла о трех охранниках, но один отсутствовал. Эта крошечная удача облегчила дело. Бесшумно убрали парочку оставшихся. Внутри дома оглушили с помощью лекарств женщину и двоих детей, пока те спали.

Команда перевезла пленников через Гибралтар глубокой ночью на рыбацкой лодке, укрыв брезентом. Одетый в мешкообразную одежду андалузского рыбака Альдо, чей испанский был ближе всего к разговорному, ждал на пристани в порту Санта-Мария. Они перетащили груз в фургон, как улов селедки.

Под безлунным небом несколько часов спустя пересекли Трианский мост. Фургон следовал по узким улицам, не особо приспособленным для автомобильного транспорта. Потом перенесли тела на носилки: женщина была маленькой и изящной, и недвижимой, как два ее сына. Когда на следующий день заложники проснулись, запертыми в доме на Калье-Хитана, они уже оказались в ловушке.

План сработал идеально. Без сучка без задоринки.

Кроме Рубена Кэхилла, который, несмотря на крайнее давление, все еще отвергал возможность сотрудничества.

Бывший армейский рейнджер, превратившийся в наемника, Кэхилл отвечал за волну взрывов, похищений и заказных убийств, пронесшуюся от Европы до Ирака, и был связан с террористическими организациями трех континентов. Крупная птица, от которой до сих пор толку было мало. Взятием в заложники его жены-марокканки и детей предполагалось обеспечить необходимый рычаг, чтобы вытащить из наемника имеющуюся богатую информацию. И поскольку миссией руководил ООП, каждый мог отрицать, что это вообще произошло.

Марго со своей командой установили кабельную видеосвязь и начали битву за душу Кэхилла. Но спустя два дня он все еще отказывался развязать язык.

Несмотря на просьбы его темноволосой жены. Несмотря на слезы детей.

Отчаянно требуя результатов, сверху спустили команду: уничтожить заложников одного за другим, начиная со старшего мальчика.

Тройка агентов устроила напряженное совещание. Они не воевали с детьми. Но приказ есть приказ. Они смотрели на Марго, старшего агента, она сказала, что освобождает их от ответственности и пусть делают, что необходимо.

Она послала Альдо привести мальчика. Они притащили его и поставили перед камерой, и Марго приставила к его голове ствол.

Женщина кричала, девятилетний мальчик визжал. У двенадцатилетнего текло из носа, сопли мешались со слезами, он трясся под дулом пистолета.

Марго кричала в камеру: — Я выстрелю! Клянусь, выстрелю, ублюдок!

Едкий запах мочи наполнил воздух, мальчик обмочился.

Раздался выстрел. Мальчик упал.

Еще выстрелы. Вдруг со всех сторон началась пальба. Третий охранник нашел их и привел с собой людей.

Альдо почти мгновенно получил пулю в голову и свалился. Жена Кэхилла побежала, но ей попали в спину. Дика ранили в ногу и грудь. Он кинулся в укрытие. Кто-то стрельнул в него и задел пропановый баллон под столом в столовой. Не имея центрального отопления, многие использовали баллоны для нагревательных приборов, встроенных в столы. Баллон взорвался, вспыхнуло пламя. Последнее, что помнил Дик — девятилетний мальчик, дергавшийся в ритме оружейного огня, когда пуля за пулей прошивали его маленькое тело.

В палате Дик Кэмс пытался облизать сухие губы. Он очнулся, сильно обгорелый. Начать говорить он смог лишь несколько дней назад, но ничего не сообщил испанскому полицейскому, который каждый день приходил допрашивать его.

Теперь Дик застонал и умолк.

Марго сидела на стуле с прямой спинкой как соляной столб. Внутри нее все тряслось, но она умудрялась сохранять внешнее спокойствие, цепляясь за крошечный росточек надежды.

Раненый закрыл глаза, и Марго наклонилась вперед.

— Дик, — прошептала она, стараясь его не касаться. — Один вопрос.