Затерянные в смерти

Так все и получилось. Сэм никогда не говорил об этом прямо, но как-то раз, пару лет назад, намекнул, что ему бы очень понравилось, если бы я выступила в роли его ассистентки. Конечно, я сказала нет. Даже не задумываясь. Это казалось мне абсурдным. Смешным и невозможным. Все равно как если бы я попросила Сэма заключить за меня сделку с недвижимостью. Но иногда, забавы ради, он все-таки привлекал меня к участию в трюках, для которых требовались два человека. Трюков, которые он не мог выполнять на сцене, потому что не было ассистентки, но которые ему нравились и которые он хотел попробовать. Вроде Волшебных наручников.

Так что я знала, как это делается. Даешь людям из публики завязать узлы – в любом количестве и самые сложные, какие только придут им в голову, но только не слишком плотно. Для этого надо все время повторять: «Не перетягивайте мне вены!» (если ты ассистент), потому что очень важно, чтобы одна веревка немного болталась. Совсем немного. Чтобы маг мог продеть в нее свою веревку, а потом перекинуть через твою руку. Та-та-та, вы свободны!

Все остальное – актерство. Сплошное актерство: вы оба должны пыхтеть, ворчать, бороться, а «волшебную» часть трюка надо исполнить, уже свалившись на землю, и желательно под собой. В общем, это что-то типа твистера, но предполагает куда более близкий контакт.

Один или два раза Сэм уговорил меня попробовать вместе с ним этот трюк. Нам обоим очень понравилось. Очень.

Совершенно недопустимо, чтобы Сэм проделывал этот трюк в паре с Моникой!

Может быть, если бы на ней было больше одежды… Но на Монике был легкий сарафанчик на бретельках и плетеные босоножки. Может быть, если бы она не выглядела так хорошо, не пахла так приятно… Если бы она была хоть немного не такой совершенной! Или если бы она гостила в этой стране и через день у нее истекала виза… Тогда я бы, возможно, сдержалась.

Рвущиеся в бой добровольцы связали Монике запястья, прежде чем я успела что-то сделать. Я все еще пыталась быть хорошей. Но мои лучшие намерения разбивались о стоящую перед глазами картину: Сэм и Моника, сплетенные в неприличном объятии. И тут мне вдруг пришло в голову – о боже! – что они уже репетировали вместе этот трюк. Остатки здравого смысла покинули меня.

– Рррр!

Но выдержка, слава богу, изменила мне не до конца: я умудрилась никого не покусать. Однако я была во власти самого яростного гнева, какой мне доводилось когда-либо испытывать. И Моника была не единственной, на кого он был направлен. Сэм тоже взбесил меня. Очень хотелось покусать обоих, и я не сделала этого только потому, что рядом было много детей. Одно неловкое движение пасти – даже думать о последствиях было невыносимо. Я встала между Сэмом и Моникой и принялась угрожающе рычать и мотать головой. Монику мне удалось свалить на землю, толкнув ее в спину всей своей тяжестью.

Сэм не мог поверить своим глазам.

– Сонома! – кричал он, протягивая руку и пытаясь схватить меня за ошейник. – Что за черт! Нет, Сонома, нет!

Он по-прежнему держал в одной руке веревку. Я подпустила его поближе, схватила конец веревки зубами, вырвала у Сэма из рук и бросилась наутек.

А что же дальше? Еще один огороженный забором двор – проклятье моей жизни. Побегав по периметру от двоих взрослых и восьми детей, в тот момент, когда они практически загнали меня в угол, я кинулась в домик для игр. В голове все время вертелось, что надо спрятать веревку. Но где же? Может, в коробке, где Бенни хранит свои секреты?

Слишком поздно, у меня не было времени. Спастись от преследователей не удалось. Я была в ловушке. Но трюк, по крайней мере, был сорван. После всей этой кутерьмы Великий Самбини вряд ли сможет продолжать. Магия рассеялась. Я добилась своего.

– Великолепный праздник, Сэм!

– Отличный! Само собой, он бы не удался так хорошо, если бы не ты.

– Ну что ты, наверняка бы удался. Шоу было великолепным.

– Пока все не пошло наперекосяк… – Сэм и Моника посмотрели на меня через дверь кухни, и лица обоих исказила гримаса отвращения. Бенни и близнецы играли наверху в подаренную машину, которая создавала эффект радуги. Сэм и Моника заканчивали уборку. А я сидела тише воды и ниже травы в самом безопасном месте – под диваном в гостиной.

– Как ты думаешь, что так разозлило Соному? – Сэм взял из рук Моники помытые бокалы и стал расставлять их на верхней полке – там, куда Моника достать не смогла бы.

– Понятия не имею.

Расслышал ли Сэм в голосе Моники те же странные нотки, которые послышались мне? Или все дело было в том взгляде, которым она меня одарила? Да нет, смешно даже думать об этом. Ведь Моника ничего не знает. Не может знать. Кроме того, что я ее не люблю. Это было на сегодняшний день слишком хорошо понятно.

– Я понятия не имела, что ты делаешь это так великолепно, – сказала Моника Сэму. – Жаль, что не знала об этом раньше. О том, что ты занимаешься фокусами профессионально.

– Занимался…

– Но я этого не понимала. Ты никогда не говорил, а со слов Лори…

– Что?

– Ничего… Я просто… предположила, что это что-то вроде твоего хобби. Но ты делаешь это великолепно, Сэм.