Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул

И тогда вдруг мне в голову пришла одна мысль. За старинной купелью в углу церкви около двери была глубокая ниша для звонаря, в которой висели веревки от колоколов. Почему бы нам отсюда не подать сигнал о нашем существовании всем в Лондоне, кто еще мог оставаться в живых? Я подбежал к веревке и потянул за нее, но раскачать колокол оказалось на удивление сложно. Лорд Джон пришел мне на помощь.

— Черт возьми, молодой человек! — сказал он, снимая пиджак. — Вам в голову пришла чертовски удачная мысль. Дайте мне тоже взяться, и вместе мы его сдвинем.

Но колокол был таким тяжелым, что только когда к нам присоединились Саммерли и Челленджер, над нашими головами раздался гул и звон, засвидетельствовавшие, что колокол наконец заговорил. Далеко над Лондоном полетел наш дружеский призыв с надеждой найти выживших. От этого мощного металлического набата наши сердца наполнились радостью, и мы с еще бóльшим усердием взялись за работу. Мы поднимались вверх за веревкой, отрывая обе ноги от земли, затем все вместе тянули ее вниз. Челленджер, самый невысокий из нас, прилагал к этому все свои огромные силы, неуклюже двигаясь вверх и вниз и квакая при каждом рывке, словно гигантская лягушка. Это был как раз тот момент, когда художник мог бы написать картину о четырех искателях приключений, о товарищах, прошедших вместе через многие опасности и избранных судьбой для величайшего из всех испытаний.

Мы трудились так около получаса, капли пота текли по лицам, руки и спины болели от напряжения. Затем мы вышли на портик церкви, с надеждой вглядываясь в тихие, наводненные мертвыми телами улицы города. Но в ответ на наш призыв не последовало ни единого звука, ни единого движения.

— Все бесполезно, никого не осталось! — в сердцах воскликнул я.

— Больше мы ничего не сможем сделать, — сказала миссис Челленджер. — Бога ради, Джордж, давайте возвращаться в Ротерфилд. Еще один час в этом жутком, молчаливом городе сведет меня с ума.

Не сказав больше ни слова, мы снова сели в машину. Лорд Джон сдал назад и развернулся в южном направлении. Казалось, что для нас наступил финал и дописана последняя печальная страница. Кто бы мог предположить, что впереди нас ждет еще одна странная и удивительная глава.

Глава VI Великое пробуждение

Я подошел к концу рассказа об этом необыкновенном происшествии, важность которого оставляет глубокий след не только в наших скромных судьбах, но и во всей истории человеческой расы. Как я говорил в начале своего повествования, когда придет время написать эту историю, это событие, безусловно, будет выделяться среди других, словно заснеженная вершина среди холмов у ее подножия. Нашему поколению была уготована особая участь, поскольку именно его избрали для такого великолепного опыта. Как долго будет продолжаться эффект — как долго человечество сможет сохранять чувство смирения и благоговения, которому научило его это невероятное потрясение, — покажет только будущее. Я думаю, справедливым будет сказать, что ничто в жизни не повторяется в точности. Человек не в силах понять, как он бессилен и как мало знает, не может почувствовать поддерживающую его невидимую руку, пока в один прекрасный момент эта рука не начнет сжиматься, готовая, казалось, его раздавить. Смерть неотвратимо висела над нами, мы знали, что в любой момент это может повториться снова. Зловещее ощущение тенью легло на нашу жизнь, но кто станет отрицать, что в этой тени чувство долга, рассудительность и ответственность, понимание серьезности происходящего и умение ценить жизнь, истинное желание развиваться и совершенствоваться разрастались и становились для нас настолько реальными, что это повлияло на все наше общество без исключения? Произошло нечто, выходящее за рамки догм и религиозных течений: довольно-таки значительная перемена перспективы, изменение чувства гармонии, живое понимание того, что мы, люди, столь ничтожны и незначительны, что существуем лишь по милости и с позволения высших сил и зависим от первого прохладного порыва ветра из неизведанного. Но если благодаря этому пониманию мир стал серьезнее, я думаю, он не стал от этого печальнее. Безусловно, мы согласны с тем, что более умеренные и сдержанные удовольствия настоящего глубже и мудрее, чем глупая и шумная суета, которую принимали за наслаждение в минувшие дни — дни, столь недавние и уже столь непостижимые. Люди, растрачивавшие жизнь впустую, на бесцельные походы в гости и приемы гостей, долгие и ненужные хлопоты по хозяйству, приготовление и поедание тщательно продуманных и скучных блюд, сейчас наконец нашли покой и умиротворение в книгах, музыке, тихих семейных вечерах благодаря более простому и разумному распределению времени. Здоровье и удовольствие делают их богаче, даже после внесения такого огромного вклада в общий фонд, значительно поднявшего уровень жизни на наших островах.