Затянутый узел

— Всякое. Ну, например, как он решал контрольные по математике за Стокроцкого или Маркелова. Решит быстро свои задачи и принимается за их работы. Только один раз за все годы засыпался. В девятом классе. Из-за Маркелова. Таскали к завучу, директору, на педсовет. Выгораживал Маркелова. Довыгораживался до того, что его хотели исключить. Маркелов во всем признался директору. А на выпускном экзамене Олег спас Стокроцкого от завала. Олег со смехом говорил, что в итоге Стокроцкий получил золотую медаль, а он серебряную. Из-за Маркелова и Стокроцкого Олег чуть не влип в уголовщину.

— Когда?

— В школе еще. Трудно было представить, но Олег, оказывается, здорово хулиганил. Такой тихий… Придумывал всякие штучки Стокроцкий, а Маркелов, как верный паж, во всем его поддерживал. Они же были хорошими учениками. Виновных всегда ищут среди двоечников. Они это знали. Нахулиганят и помалкивают в тряпочку. А дома смеются. Однажды устроили взрыв в химическом кабинете. В другой раз раскрасили светящейся краской скелет. Зимой это было, когда рано темнеет. Бедненькая техничка, убирая кабинет, чуть не умерла от страха. Две недели отлеживалась. Ребят совесть заела. Решили навестить ее. Не с пустыми же руками. Стокроцкий с верным пажом Маркеловым три дня отбирал у малышни деньги на завтрак. Олег как узнал об этом, так руки у него зачесались. Подрались. Месяц не разговаривали. Потом помирились. Снова стали вместе хулиганить, чтобы не скучно было. Развлекались. Доразвлекались до того, что их хотели в колонию для несовершеннолетних отправить. В восьмом классе они были. Школа с трудом их отстояла. Хорошие же ученики.

— Что произошло?

— Решили поразвлечься. Взяли в руки пугачи, натянули на лица капроновые чулки и остановили в темной подворотне какого-то мужчину. Сказали ему. «Жизнь или кошелек». Мужчина перепугался. Выложил из кармана все, что было. Два рубля с мелочью. Ребята сказали, что на мелочевку не размениваются, отпустили его, велев носить с собой крупную сумму. Отпустили и стали смеяться. Через полчаса их задержали. Их счастье, что они не отобрали два рубля с копейками… Олег не разрешил. Стокроцкий хотел, и Маркелов поддерживал его.

— О последних годах дружбы с ними Олег Григорьевич не рассказывал?

— Нет, ничего не рассказывал. А я не расспрашивала. Зачем? Меня это не касалось.

— Что не касалось?

— Я хочу сказать, что они не имели никакого касательства к моей жизни, поэтому я не интересовалась ими.

— Неужели за три года Олег Григорьевич ни с кем вас не познакомил?

— Нам никто не нужен был.

— Расскажите, пожалуйста, как вы провели время с момента прихода к Олегу Григорьевичу тридцать первого декабря.

— А что рассказывать? Накрыли стол, встретили Новый год. Олег подарил мне «Диориссимо», я ему — шарф. Смотрели телевизор. В пять утра легли спать. Все.

— Пили водку и сухое вино?

— Шампанское. Водку и сухое вино пили второго за обедом.

— Вы все два дня жили у Олега Григорьевича?

— Почему? Я домой ездила первого. Поздравить родителей. Новый год все-таки. Пообедала с ними, а потом — к Олегу.

— Родители знали, куда вы поехали?

— Да вы что?! Отец убил бы меня. Родители были уверены, что я в студенческой компании. Мама даже сунула мне в руки сверток с пирожками.

— А дальше?

— Дальше ничего. Осталась у Олега. Второго утром уехала домой. К трем часам дня вернулась, приготовила жаркое — ему нравилось, как я готовлю. Пообедали. Можно закурить?

Я протянул Нелли сигареты.

— За обедом вы выпили сухое вино…

— Нет, водки. Вино пил Олег.

Я, видимо, сильно поотстал от прогресса, полагая, что водку пил мужчина, а сухое вино — женщина.

— Потом перемыли посуду, водку и вино поставили в холодильник?

— Да. Олег был очень аккуратным, чистоплотным. И еще он не выносил дурного запаха. Помнится, однажды в музее Пушкина я, извините, вспотела. Была в синтетической водолазке, а день выдался теплым. Он велел мне отправиться домой и постирать водолазку. С тех пор я обнюхиваю каждую свою вещь.

— Выходит, считались с ним.

— С ним нельзя было не считаться. Не подумайте, что он подавлял меня. Просто из двоих один всегда лидер — или мужчина, или женщина. Я с самого начала поняла, что по характеру он лидер. Ну и на здоровье.

— Когда вы ушли от него?

— Второго? В восемь вечера.

— Он провожал вас?

— Нет.

— Почему? Он и раньше не провожал?

— Провожал.

— Что же случилось?

— Не знаю. Он был каким-то суетливым в тот вечер. В восемь сказал, что мне пора домой, и я ушла.

— Он как-то объяснил, почему вам пора уходить?

— Сказал, что не надо испытывать терпение родителей.

— В чем выражалась его суетливость?

— Просто был суетливым, и все.

— Может быть, он кого-то ждал?

— Может быть.

— Когда он позвонил вам?

— Через час, в начале десятого.

— Беспокоился, как доехали?

— Да. — Она пожала плечами. — Сказал, что я единственная радость в его жизни, что увидимся завтра и чтобы позвонила ему после института. Честно говоря, я была немного обижена на него.

Приоткрылась дверь. В кабинет заглянул Хмелев.