Затянутый узел

— Хотите скажу, что вы сейчас делаете?

— Разговариваю с вами.

— И одновременно пытаетесь вытащить из пачки сигарету.

— Вы ясновидящий? Это уже интересно.

— Так где мы встретимся?

— Надеюсь, вы сообщите мне что-то очень важное и это займет не много времени.

— Можете не сомневаться.

— Через час в метро «Маяковская» у третьего столба справа от входа.

— Хорошо. До встречи.

— Секунду. Как мы узнаем друг друга? Вы что, видели меня раньше?

— Нет, не видел. Но я вас узнаю.

На последней фразе в кабинет вошел Хмелев. Он вошел нарочито медленно, так же разделся и сел за стол, впритык стоящий с моим.

Я достаточно хорошо изучил повадки Хмелева и насторожился. Ему было двадцать восемь лет, но с мальчишеством, точнее с пережитками мальчишества, он не расставался. Мальчишеством он прикрывался, чтобы не показать своей радости, ибо понимал, что выражать свои чувства обнаженно недостойно мужчины.

— Неужели повезло? — недоверчиво спросил я.

— Везет дуракам, — криво усмехнулся Хмелев.

Я понял, что он вернулся с чем-то очень важным, и подумал, что не напрасно он ездил на 21-й километр Варшавского шоссе и не зря тревожил Коробова.

— Везет сильным, — сказал я. Это была одна из любимых сентенций генерала Самарина, а он слов на ветер не бросал. — Рассказывай.

— Ты чего от меня ждешь?

— Отчета о поездке к Коробову.

— Пустой номер. Напрасные хлопоты. Только бензин перевел.

— Издержки производства. — Я не мог скрыть облегчения и улыбнулся.

— Чего улыбаешься? В одном месте пусто, в другом — густо. Короче. После Варшавки заехал к одному работяге в «Металлоремонт» у Павелецкой, к соседу Игнатова, к тому, который живет слева от квартиры Игнатова. Пятого он чуть ногу не придавил мне дверью. Помнишь, тот, который ничего не видел, ничего не слышал. И возникла у меня мысля, наверно от отчаяния, — как это никто ничего не видел и не слышал? — что мужик неспроста уходит от своего гражданского долга. Короче. Разговорил я его. Лет пять назад Василий Васильевич Федотов оказался свидетелем дорожно-транспортного происшествия, наезда. Когда дело дошло до свидетельства, вся толпа любителей острых ощущений разбежалась. Он остался. Остался, говорит, на свою голову, затаскали по судам, работать не давали. С тех пор решил ни во что не вмешиваться. Это он сотворил для Игнатова два сейфовских замка. Месяц назад. Ты знаешь, что восемнадцатого ноября прошлого года была квартирная кража в соседнем с игнатовским подъезде?

— Нет.

— Теперь знай. Участковому надо как следует врезать за умолчание. Обчистили, но не сильно, квартиру инженера. Похоже, работали по наводке. В числе немногих вещей унесли чемодан морских камней — коллекцию инженера. Представляю рожи бандюг, когда вместо «камушков» они увидели гальку. Наводчику наверняка холку намылили. Дело, между прочим, осталось нераскрытым.

— Какая связь?

— Связь есть. Замки Игнатов заказал после кражи. Сдрейфил.

Хмелев сделал паузу для пущего эффекта. Предстояла самая важная часть рассказа. Я подыграл ему.

— Все?

— Ха! Второго числа примерно в восемь тридцать вечера, то есть за полтора часа до убийства, Василий Васильевич Федотов видел человека, который, выйдя из лифта, озираясь по сторонам, направился к квартире Игнатова, позвонил и вошел.

— А где в это время находился Федотов?

— На пол-этажа выше. Собирался опорожнить ведро в мусоропровод. Лампа там не горела, и Федотов был в тени.

— Дал описание?

— Описание я тебе дам в своем переводе. Возраст — около сорока. Тип лица европейский с примесью монгольского. Рост средний, коренастый, лицо — набрякшие веки, нос широкий, щеки толстые, губ нет…

— Как это губ нет?

— Безгубый он, один разрез рта. Подбородок круглый с ямочкой. Одет в стеганую синюю куртку-пуховку с капюшоном, как у меня. Василий Васильевич сразу это признал. На голове вязаная шапка, синяя с красной полосой. Джинсы заправлены в рыжие сапоги. Надо выписать пропуск Василию Васильевичу на девятнадцать ноль-ноль. Он поможет изготовить фоторобот. Ну как? Сработано хорошо?

— Не хорошо, отлично, Саша! Только мне сейчас некогда обсуждать это. Бегу на свидание с девушкой, с которой Игнатов разговаривал перед смертью.

ГЛАВА 4

У третьего столба в вестибюле станции метро «Маяковская» стояли две стройные девушки в одинаковых дубленках и сапогах, мужских ондатровых шапках, с перекинутыми через плечо сумками — одна с коричневой, другая — черной, обе привлекательные брюнетки с одинаково подведенными глазами и тоном на щеках. Всеобщая стандартизация. Даже меткий глаз общественницы и четкое описание не могли мне помочь. Главное — обе ждали кого-то. Но кто из них ждал меня? Одной из них Игнатов, по моим предположениям, подарил на Новый год духи «Диориссимо», предназначенные жене. Я зашел за спину девушек и втянул носом воздух. Знакомыми цветочными духами пахло от девушки с черной сумкой. Теперь я знал, кто ждал меня. Я вспомнил слова Маркелова: «Вы собираетесь по запаху найти возможную любовницу Олега?» — и свою реакцию на это. А он оказался провидцем.

Девушке было года двадцать два. Игнатову — тридцать восемь. Что могло быть общего между ними?