Затянутый узел

— А что? Не должна была говорить? Он все равно догадался бы. Я не умею врать. На лице у меня написано, когда я говорю правду, а когда — нет.

— Долго он у вас пробыл?

— Минут пятнадцать. Пришел в обеденный перерыв. Совсем на себя не похож. Переживает. Оказывается, в последний год они сошлись с Игнатовым. Я не знала.

— Задавал вопросы?

— Да нет. Больше молчал. Говорю, переживает. Я хотела успокоить его и сказала, что найдут убийцу. Он как взъелся на меня! Ты что, говорит, не знаешь, кто и как в милиции работает?! Если честно, обидно стало за вас. Теперь вы как родственник мне через Нугзара. Ну я и стала защищать вас. Если, говорю, вы нашли меня, то и убийцу найдете. Он еще больше взъелся. Он мне слово, я ему — десять. Поговорили! Больше он ко мне не сунется. Я ему прямо сказала: «Если ты так плохо относишься к грузинам, катись отсюда. У меня муж грузин».

— Все ясно, — сказал я, испытывая досаду на женскую глупость. — Он был на машине?

— У него сроду машины не было.

Расставшись с Кузьминой, я поехал в отделение милиции, чтобы подключиться к розыску парней, избивших Нелли. В отделении обошлись без моей помощи. Инспектора задержали преступников. Одного из них уже допрашивал следователь районной прокуратуры.

— Царапкин, выходит, что вы по собственной инициативе напали на девушку и избили ее, — сказал следователь.

Не меняя позы — согнутая спина, руки между коленями, — Царапкин лениво ответил:

— Не нападал я, гражданин следователь.

— Есть два свидетеля.

— Чего же они не вмешались? Увидь, что избивают девушку, они бы вмешались. Так поступил бы каждый.

— Не вмешались потому, что это старушки.

— Старушки все путают, гражданин следователь. На деле как было? Я вмешался.

— Хотели ударить хулигана, но случайно нанесли несколько ударов в лицо девушке. Так, что ли?

— Не, гражданин следователь. Бил хулиган. Я сам пострадал. Он меня два раза по морде съездил. Здоровый бугай!

Царапкин не знал, что его напарник сидел в изоляторе. Это был не здоровый бугай, а худощавый двадцатидвухлетний парень с фамилией под стать комплекции — Худяков. В отличие от Царапкина, который в свои двадцать шесть лет успел дважды отсидеть за хулиганство и разбой, Худяков не имел судимости. Зато до восемнадцати лет он состоял на учете в инспекции по делам несовершеннолетних.

Допрашивать Худякова было легче, чем Царапкина. Вначале он все отрицал, потом все валил на Царапкина, а через полчаса стал давать правдивые показания.

Они с Царапкиным стояли у винного магазина, дожидаясь кого-нибудь из приятелей с недостающим на бутылку портвейна рублем. Они знали, что кто-то обязательно прибежит, радостно позвякивая медью и серебром. Было одиннадцать часов утра. Словно из-под земли возник какой-то шустрый малый «метр с кепкой», взял за рукав Царапкина и отвел в сторону. Они говорили недолго. Царапкин вернулся и сказал Худякову: «Надо пугнуть одну девчонку за стольник. Поехали». Втроем они приехали в такси на Беговую. Ждали долго, пока к подъезду дома не подошла красивая высокая девушка в дубленке. Малый сказал «она» и исчез…

Когда перед Худяковым разложили фотографии, привезенные с Петровки, он, не раздумывая, ткнул пальцем в ту, на которой был изображен Козявка, Михаил Ильин, один из приятелей Якушева.

Вернувшись в управление, я позвонил Самарину. Он сказал, что примет меня в шестнадцать ноль-ноль. Тогда я позвонил Мироновой. Меня очень волновало то, что Стокроцкий остался на улице. Встретился ли он со Шталем? Миронова, оказывается, предусмотрела и такую возможность. Оставив Шталя, изучавшего протокол допроса, который он должен был подписать, она, не увидев Стокроцкого в коридоре, выглянула на улицу. Стокроцкий по-прежнему дышал свежим воздухом. Извинившись перед ним за то, что прерывает его оздоровительную процедуру, Миронова провела Стокроцкого в пустой кабинет, вручила «Огонек» со словами «Здесь неплохой детектив» и вернулась к Шталю.