Затмение

Кончиками пальцев, но я дотронулся до него. Почувствовал лишь холодную резину. Я не мог представить себе ничего более безобидного, чем этот чёртов кабель. Он хотел, чтобы я схватил его. Я знал это. Он не был какой-то неживой и безвредной вещью. Я знал это, но в тот момент не мог себя в этом убедить.

Поэтому я схватил его.

Да, тогда я понял, почему Эл выглядел таким шокированным, когда прикоснулся к нему. Он превратился из холодного в горячий, когда желе просочилось наружу и приковало мою руку. Я не могу сказать, что жар был неприятным, наоборот. Было какое-то осязательное удовольствие от толщины кабеля в моей руке, от его жара, от жижи.

Я был в полной заднице и знал это.

- Хорошо, - сказал я. - Давай уже покончим с этим грёбаным делом.

Примерно через две секунды кабель завибрировал, дёрнулся пару раз, а потом он взмыл вверх, и я вместе с ним, всё выше и выше.

18

Чем выше я поднимался, тем больше мне становилось страшно. Идиотская самоубийственная природа того, что я сделал, действительно охватила меня, и теперь я боролся и бился, как форель, которую вытаскивают из глубины. Я понятия не имел, как высоко меня занесло. Но внезапно я скорее почувствовал, чем увидел что-то огромное над собой. И тут я вспомнил о маленьком карманном фонарике "Текна". Я вытащил его и включил.

Великий сборщик.

Меня тащили прямо к нему. Сначала это была просто гигантская тёмная фигура, которую я снова сравнил с авианосцем. Потом, подлетев ближе, я смог разглядеть его в мельчайших деталях, конечно, не целиком, потому что он был слишком велик. Но достаточно, чтобы поразиться его чуждости. Земные машины, как правило, имеют гладкую и обтекаемую форму, но не оно. Оно было зазубренным, неправильной формы, больше похоже на что-то грубо вырезанное из черно-зелёного кварца. И на его неровной поверхности я увидел нечто похожее на открытые люки, в которые уходили кабели. Их были сотни. Нижняя сторона корабля-сборщика была усеяна ими, как будто их пробурил какой-то гигантский станок. Они простирались дальше, чем доставал свет.

Кабель втянул меня через в одно из этих отверстий, и я почувствовал внезапный скачок давления, когда проходил через него, как будто я только что пробил какую-то невидимую мембрану. Потом я оказался внутри. Я почти ничего не видел даже с фонариком. Меня всё ещё тянуло вверх, какая участь ждала меня, я даже не мог предположить. Я пытался расслышать крики, звуки всех тех людей, которых схватили и используют в ужасных целях.

Но ничего не услышал.

Тишина была зловещей.

Казалось, я буду подниматься вечно, а потом вдруг раздался глухой звук, и всё прекратилось. Я просто болтался на кабеле. Я направил фонарик вверх и увидел, что он проходит в длинную канавку, проделанную в потолке из похожего на кварц материала. Вокруг меня были и другие кабели, которые уходили в такие же отверстия. Затем мой кабель начал двигаться. С головокружительной скоростью он следовал по канавке наверх все дальше и дальше. Я чувствовал себя странно, как одежда в химчистке, а кабель был моей вешалкой.

Внезапно откуда-то из недр корабля донёсся низкий скрежет, и все затряслось. Я раскачивался взад и вперед на своём кабеле, мой желудок застрял в горле. Что-то происходило, но я не знал, что именно. У меня было очень странное чувство, что это было сделано не нарочно. Наконец кабель остановился, и слизь на моей руке стала очень холодной, а потом её вообще не стало, как будто она испарилась.

Потом я упал.

Пролетев, наверное, футов десять я оказался в теплом воздушном потоке, который удерживал меня в воздухе, но не удерживал мою голову от головокружения. Фонарик показал мне, что я нахожусь в воронке и медленно опускаюсь все ниже и ниже, а затем меня начало втягивать в трубу, стенки которой были как кожа ящерицы. Я пытался бороться, но это было бессмысленно. Я мог двигаться. Я мог брыкаться ногами и молотить руками, но не было никакой возможности остановить продвижение вперёд.

За трубой я увидел какой-то ужасный механизм, похожий на три вращающихся колеса с заострёнными зубьями. Я запаниковал и начал бороться. Меня собирались обработать, как и остальных.

И затем …

Затем я снова услышал скрежет, только теперь он был громче, отдаваясь эхом в трубе. Я вертелся на месте. У меня возникло ощущение что корабль падает. Затем последовал удар.

Поток воздушный поток оборвался, и я упал на дно трубы.

Я почувствовал вибрацию и запах гари, который напомнил мне о перегоревших предохранителях и расплавленной проводке. Он был едким и тошнотворным. Колёса не вращались. Я не знал, что произошло, но был уверен, что их заклинило.

Я не терял времени даром.

Я бежал по трубе, пока не добрался до воронки. Я мог видеть её края по крайней мере в тридцати или сорока футах над собой. Стенки воронки были усеяны множеством выступов. Если бы не это, я бы никогда не смог выбраться. Это было бы невозможно. Я вскарабкался по ним. Это заняло некоторое время.

А что потом?