Заточенная в Золотой Клетке (СИ)

После сытного завтрака Эдвард решил, что после тяжелой ночи им нужно увидеть что-то необычное и прекрасное. Поэтому он и выбрал для их сегодняшнего посещения музей картин Сальвадора Дали. Для Беллы оставалось тайной и загадкой то, куда они отправлялись, и поэтому когда она снова оказалась в машине Каллена, любопытство снедало её, и она в усиленным вниманием вглядывалась в пробегающие мимо пейзажи. Эдвард улыбаясь наблюдал за ней со своего места. Чем больше он смотрел на неё, тем заметнее для него становилось, что почти вся боль, терзавшая сердце его девочки испарилась. Одна ночь, одна истерика, и все позади! Господи, как же ему так забыться? Как же ему отпустить прошлое и больное так быстро? Неужели это возможно только для Беллы?

В прекрасных шоколадных глазах его сокровища теперь не было страха и неуверенности, не было всепоглощающей ярости, не было слез. В них искрилось счастье, искрилась нежность и любовь. Эдвард теперь видел в своей девочке ту изначально заложенную в неё невинность, наивность и сердечную доброту. Каждый её взгляд, направленный на него излучал только ласку и любовь. И от радости за неё у него самого замирало сердце. Он был доволен тем, что с ней все в порядке, что с ней все хорошо. Ей действительно нравились розы, и он пообещал себе каждый день, оставлять их для неё на подушке, если такие мелочи могут порадовать Беллу.

После посещения музея планировалась прогулка в тихом, залитом солнцем лесу и пикник там же. На вечер им уже был заказан частный сеанс в кинотеатре на «Титаник». Белла смотрела очень мало фильмов, и он мог бы предложить сотни вариантов тех, которые она не видела, но ему показалось, что именно оскароносный «Титаник» соответствует их ситуации, и возрождает наиболее важные для человека чувства. Последующие дни так же были расписаны Эдвардом для самого лучшего времяпровождения рядом с девушкой, перед тем как она услышит его предложение руки и сердца. Словно в детской сказке у него три дня, что бы остаться с ней навсегда. На закате третьего дня – словно бы в Русалочке – он должен надеть на неё обручальное кольцо, а на следующее утро обвенчаться в церкви. Воистину его жизнь похожа на сказку, только эта сказка делится на два разных периода – до встречи Принцессы, то есть Беллы, и после неё. Сказка была мрачной, и совсем не радостной. Хэппи-энда не было бы, если бы ни она. После знакомства с ней сказка превратилась в диснеевский мультик со вспышкой позитива и счастливым концом. Ведь русалочка же стала счастливой, обрела своего принца, несмотря на все скопившиеся проблемы.

И он сделает все, решительно все, что бы их сказка закончилась счастливо, со словами «и жили они вместе долго и в радости, и умерли в один день, состарившись».

В музее Белла с энтузиазмом и детским восторгом разглядывала потрясающие картины человека, сбежавшего от реальности в мир своих фантазий. Из сотни изображений ей было сложно выделить какое-то одно, или хотя бы несколько, но, все же сильно постаравшись, она отличила одну картину, в коей нашла больше всего умиления, и коей больше всего восторгалась:

Картина называлась «Ласточкин Хвост» и была датирована 1983 годом. На белом фоне располагались многочисленные, тонки черные линии, и одна яркая, красная, изогнутая фигурка. Беллу привлекла эта картина тем, что в ней отражалась её судьба. Те же запутанные линии, по которым она плутала. В роли Эдварда выступала та самая фигурка, то самое яркое пятно, просветившее её жизнь, состоящую из серых и белых цветов. На фоне белого фигурка выделялась, пылала и горела. Она действительно была похожа на Каллена – он тоже выделялся, он был прекрасен, он был добр, был жесток. Наверное, пройдя по всем эти лабиринтам, изображенным на картине, девушка вскоре смогла бы достигнуть заветной красочной фигурке. Ей несказанно повезло, что она уже достигла своего запретного плода, и наслаждается пребываниям рядом с ним. Воистину, её любовь к Эдварду нельзя измерить, нельзя уничтожить – это чувство, словно время, которой уже нельзя обернуть назад, нельзя возвратить в прошлое. Нескончаемый бег часов, вот что такое её любовь! Неиспепелимая, нерушимая, неисчезающая и вечная! Вечная и безвозвратная! Только к нему, только к Эдварду!