Заточенная в Золотой Клетке (СИ)

Он сгорит заживо в адском пламени, в котором погибла их дочка. Её жизнь, смысл её существования. Она отомстит за неё не только Каллену, но и той паршивой дряни по имени Белла, которую так отчаянно желает продать в проститутки Свон. Возможно, она даже спасет её, сделает легче, когда убьет: избавит от дальнейшей боли, которую будут ей причинять уже другие люди.

- Мы подожжем особняк Каллена! – стальным голосом произнесла женщина, ненавистно ударяя бокалом по столу – Он сгорит заживо, сгорит, как сгорела моя дочь!

- Как вы собираетесь это сделать? – хмыкнув, поинтересовался Свон, уязвленный тем, что его мнения так и не спросили…да что там уязвленный, он готов был придушить эту стервозную Денали своими же руками прямо сейчас: к сожалению, он не мог этого сделать, потому, что только она может убрать Каллена с его пути.

- Через одного из охранников – устало объяснила Таня, но, тем не менее, почувствовала, как приятное пламя мести разгорается в её груди – Через Дилана. Он подожжет дом ночью воскресенья, Каллен будет мертв. Умрет ужасной смертью.…И я буду довольна, а Изабелла – отомщена.

*

Эдвард сидел на диване в своей гостиной, а голова Беллы покоилась у него на коленях. Он ласково поглаживал каштановые кудри и смотрел в самое дорогое на свете лицо, следящее за событиями на телеэкране. Вчера Белла стала Его по-настоящему. Она отдалась ему, показала наивысшую степень доверия, и он не подвел её. Она была счастлива, и всегда будет. Всегда, пока рядом он – а он и не собирается никуда исчезать или уходить. Навсегда, навечно он будет с ней. Со своей маленькой девочкой.

Сегодня она стала его женой. Теперь они семья, супруги. В десять утра священник утвердил их брак в церкви, а документация, подготовленная вчера знакомым Каллена в этой сфере деятельности помогла им заверить брак юридическим путем. Никаких вопросов не возникло, и это очень радовало обоих (накануне вечером мужчина рассказал девушке о смещении её дат рождения. Надо сказать, она совсем не злилась). Сегодня она была прекрасна в приталенном белом платье, которое было на заказ – по велению Эдварда и выбору Беллы – сшито известным дизайнером за немыслимые деньги. Но они стоили этого – пусть для Каллена цена и не имела значения – затейливая вязь мелких брильянтовых пуговиц застегнутых на спине опускалась до самых бедер, обтягивая идеальную фигуру девушки. Ниспадающая белоснежная ткань – девушка уже избавилась от своего страха перед белым цветом - заканчивалась шлейфом, и пестрела невесомыми навесами из тончайшего шелка. Прямо как принцесса из сказки она вышла из черного «Мерседеса» Каллена, ведомая им по мраморным ступеням не меркнущего святого собора. Оказавшись внутри, они повторили клятвы, сказанные миллион раз до них – хотя, вряд ли в мире нашлась бы ещё одна похожая пара – а затем, положив руку на Библию, поклялись в вечной любви и взаимопомощи.

Когда мужчина взглянул в светящиеся от счастья глаза девушки, он видел в них отражение себя, своей души. Едва они оказались за порогом церкви, как он тут же поднял её на руки, кружа по огромной площадке перед входом. Она смеялась, обнимая его, а затем поцеловала. Мягко, нежно и нерешительно – так же как в первый раз в своей спальне. Это был их первый семейный поцелуй, тот, что оба запомнили навечно.

После же юридической конторы и церкви они вернулись в особняк, и поужинали самыми вкусными и изысканными блюдами, которые только мог найти Каллен для своей любимой, новоиспеченной жены.

После этого последовал полный наслаждения день – и дело было не только в сексе, которым они традиционно занялись после ужина – времяпровождение друг с другом вселяли в них надежду на лучшее, на самое светлое из всех возможных вариантов будущего.

Чуть позже - около десяти – приехал Джозеф Клайд, и, удостоверившись, что с бумагами заключенного брака все в порядке, уехал оформлять документы на опекунство – все же, двадцати одного года девушке ещё нет.

Этой же ночью, только намного позже, Каллен раздумывал о беспокоящих его вопросах по поводу детей. Он был счастлив и рад, но эти понятия не давали ему покоя:

Сможет ли он, захочет ли других детей? Их с Беллой детей?