Затонувший лес

Ренфру оступился, глубоко увязнув в раскисшей земле. Упал на колени и, в попытке освободиться, попробовал опереться о грязь. Однако, наткнувшись на лед, застыл. Замер, не в силах бежать или обороняться, и к нему, храпя, приближался Исгитирвин.

Ренфру посмотрел в глаза Мер. На секунду ей показалось, что они оба снова в «Серпе и сапоге» и шпион спрашивает: «Убьешь меня?», а она отвечает: «Нет».

Впрочем, с тех пор она успела передумать.

Ренфру все понял. И улыбнулся.

Эта улыбка стала последним, что увидела Мер, потому что взгляд ей застили слезы.

Мер отвернулась и помчалась со всех ног, продираясь через подлесок, уходя все дальше от Источника. Ветки хлестали по лицу и шее, но она не обращала внимания и только ускоряла бег. Главное – спастись.

В горле стоял ком, челюсти свело – до того сильно Мер стиснула зубы. Мучительно больно было оставлять Ренфру вот так, но позволить себе выбор она не могла.

Спотыкаясь, Мер бежала по упавшим ветвям, сквозь заросли ежевики, а когда перепрыгнула через ручей, услышала неподалеку собачий лай. Ее обхватили чьи-то руки. Прямо над ухом раздался голос Ифанны:

– Слава богу, ты жива.

Тут же, в нескольких шагах, стоял Фейн с котелком на поясе. Рядом – Тревор. Фейн облегченно выдохнул, опустив плечи.

Мер уже открыла рот, чтобы ответить…

Но внезапно мир распался на части.

Ее словно ударил в спину великан: воздушной волной Мер швырнуло прочь от Ифанны. На несколько мгновений все померкло: не стало ни звуков, ни света, ни воздуха, ни времени. Мер моргнула и поняла, что уперлась взглядом в спутанные ветки облепихи, на которых в сиянии утреннего солнца поблескивали крохотные оранжевые ягодки. Кругом царила полнейшая тишина, только в ушах звенело.

Мер приподнялась. Губа распухла, и, облизнув ее, она ощутила привкус крови. Сплюнула и огляделась. Вдали поднимался в небо столб едкого дыма.

Фейн осматривал Тревора, а корги тихонько скулил, не сводя глаз с сизых дымных клубов. Когда же Ифанна разразилась цепочкой изобретательных ругательств, Мер поняла, что снова слышит.

– …Это было? – спрашивала Ифанна. – Это что, вепрь что-то наколдовал или…

– Нет, – выдохнула Мер.

Чувствуя, как грохочет в груди сердце, она посмотрела на дым. Тяжело сглотнула, коснулась травы и листьев. Потянулась к воде глубоко под землей, попыталась воззвать к магии Источника.

Тот не ответил.

– Нет, нет, нет. – Весь мир задрожал, или же это трясло саму Мер.

Она попыталась еще раз, глубже запуская магическое чутье в надежде отыскать дыхание Колодца.

Оно пропало.

– Ренфру успел, – сказала Мер. – Взорвал все-таки порох. – Мер ненадолго зажмурилась. Не ей горевать по Ренфру, это ведь она убила его – столь же верно, как если бы полоснула клинком ему по горлу. Добровольно.

Или же нет? Был ли у нее вообще выбор? Ренфру наверняка понимал, что она с его планом не согласится. Вот почему говорил недомолвками. Понимал: скажи он все открыто, она просто сбежит. Но зачем тогда взял ее? Мог ведь использовать других заклинателей, а вместо этого убил их. Может, в глубине души надеялся, что Мер попытается его остановить?

Она не знала, что хуже: то, что Ренфру привел ее в этот лес, предвидя предательство, или то, что он ожидал согласия и поддержки.

Хотелось с ним поговорить. Хотелось сказать, что она его любила и ненавидела, что он все эти годы был ей единственным родителем и что она только сейчас начинала понимать, кем он ее вырастил.

Смерть тем и ужасна, что разделяет. Смерть раскалывает мир надвое, так что живые и мертвые оказываются по разные стороны непреодолимой пропасти.

С одного ее края до другого не докричаться, и утешения Мер предстояло искать в себе самой.

Когда-нибудь она его обретет, а пока у нее были другие заботы.

Дыхание давалось с болью. На губах стоял соленый привкус. Это были ее слезы… и брызги морской воды. Океан приближался. Мер чувствовала, как мир изменился, пока едва заметно: подул в другую сторону ветер, зашелестели сломанные ветви и высокая трава. Океан подступил к краешку магической препоны, толкнул ее, проверяя на прочность.

Долго эта преграда не выдержит.

Все княжество уйдет под воду.

Ифанна привстала на носочках и посмотрела за деревья:

– Кто-нибудь идет за нами?

– Так ведь некому. – Фейн произнес это обыденно, никакой радости в голосе – и хорошо, иначе вряд ли Мер поборола бы искушение огреть его по голове веткой.

– Черный порох взорвался, но сделал ли он свое дело? – спросила Ифанна. – Источник ведь наколдован иными, верно? Можно ли его разрушить?

– Сделал, – ответила Мер. – Я это… я это чувствую.

Ифанна с Фейном уставились на нее: Ифанна – нахмурившись, что бывало с ней редко, а Фейн – внимательно. Тревор же просто пыхтел, сидя на задних лапах.

– Источника больше нет? – Фейн крепче сжал ремень, на котором висел котелок. – Магия рассеялась?

– Да.

Ифанна резко втянула воздух сквозь сжатые зубы:

– Сколько у нас времени?

Мер тяжело вздохнула. Погоревать можно и позже, а сейчас море постепенно выскальзывало из оков.

– Где-то полдня. Этого морю хватит, чтобы набрать сил.

Ифанна заломила руки: