Затонувший мир

«Где же его кейс? — огорченно размышлял Ларсен. — Неужели он начнет врать, что решил отменить снотворное? А вдруг он попробует гипноз? Или опять лавина пустых советов и рекомендаций, после которых ползет крыша и начинаешь бриться, стоя на голове».

Он встретил Бейлисса в дверях и, суетясь, проводил его в гостиную.

— Какого дьявола ты исчез? — спросил он. — Ты что, не знаешь, что уже скоро четыре?

Бейлисс равнодушно осмотрелся — Ларсену не нравился этот трюк, он никак не мог к нему привыкнуть.

— Конечно, знаю. Мне вечно не хватает времени. Как ты себя чувствуешь нынче? — Бейлисс жестом пригласил его сесть на стул с прямой спинкой, стоящий в позиции, напоминающей кресло для допросов. — Присядь и попытайся расслабиться.

Ларсен раздраженно отмахнулся:

— Попробуй тут расслабиться, когда слоняешься целыми днями и ждешь очередного приступа.

И он начал традиционный доклад о своем самочувствии за прошедшие сутки; ему это нравилось — пополнять историю своей болезни краткими комментариями.

— Фактически эта ночь была спокойной. Возможно, я начинаю переходить в новую фазу. Все стабилизируется, и я уже не озираюсь назад каждую минуту. Я распахнул внутренние двери и теперь, прежде чем войти в комнату, мысленно представляю ее, стараюсь воспроизвести обстановку, глубину и размеры, поэтому она не пугает меня больше. Раньше стоило мне только распахнуть дверь, как я чувствовал, что лечу в пустую шахту лифта.

Ларсен беспорядочно двигался по комнате, похрустывая суставами пальцев. Полузакрыв глаза, Бейлисс следил за ним.

— Я считаю, что нового приступа не будет, — продолжал Ларсен. — Наверное, самое рациональное для меня — немедленно возвратиться на завод. В конце концов бессмысленно сидеть, ничего не делая. Я чувствую себя более или менее нормально.

Бейлисс кивнул.

— Тогда отчего же ты такой дерганый?

Ларсен в раздражении стиснул кулаки, и кровь гулко застучала у него в висках.

— Вовсе я не дерганый! Ради всего святого, Бейлисс, ты же психиатр, а, насколько я знаю, сейчас принято считать, что психиатр и пациент как бы делят болезнь на двоих, забывают о самих себе и принимают равную долю ответственности. Ты же все время стараешься избежать…

— Совсем нет, — уверенно прервал его Бейлисс. — Я целиком принимаю ответственность за тебя. И именно поэтому хочу, чтобы ты побыл здесь до тех пор, пока не придешь в норму.

Ларсен хмыкнул:

— В норму! Теперь ты стараешься изобразить все так, как это выглядит в фильме ужасов. То, что со мной произошло, было обычной галлюцинацией. Я даже не вполне убежден, что все случилось именно так. — Он ткнул в окно. — Подумаешь, неожиданно распахнулась дверь гаража, да еще при таком солнце… Возможно, это была просто тень.

— Описал ты эту тень весьма детально, — возразил Бейлисс. — Цвет волос, усы, одежда.

— Обратное видение. Детали сновидений тоже вполне реальны. — Ларсен придвинул стул и нагнулся над столом: — И еще кое-что. Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

Они встретились взглядами. Какой-то миг Бейлисс внимательно изучал Ларсена, отметив его необычно расширившиеся зрачки.

— Ну и что ты ответишь на это? — настаивал Ларсен.

Бейлисс одернул пиджак и повернулся к двери.

— Я зайду завтра. А ты пока постарайся все-таки чуточку расслабиться. Я не собираюсь запугивать тебя, Ларсен, но возможно, что наша проблема гораздо сложней, чем ты думаешь.

Он кивнул и исчез за дверью раньше, чем Ларсен смог что-либо ответить.

Подойдя к окну, он смотрел сквозь жалюзи, как психиатр вошел в свое шале. Потревоженный на секунду солнечный свет снова густо залил пустыню. Через несколько минут мелодия очередного квартета Бартока с нервирующей Ларсена настойчивостью поплыла в пространстве над бетонной дорожкой между домами.

Ларсен раздраженно прошелся по комнате и, резко отодвинув стул, сел к столу. Бейлисс действовал ему на нервы своей дурацкой музыкой и неопределенными диагнозами. Он испытывал соблазн тут же завести автомобиль и уехать на завод. Однако формально Бейлисс был выше Ларсена по служебному положению и располагал определенной административной властью в этом кемпинге, тем более что пять дней, которые Ларсен провел здесь, оплачивала компания.

Он обвел взглядом тихую гостиную, отметив прохладные горизонтальные тени на стенах и прислушиваясь к мерному гулу кондиционера. Разговор с Бейлиссом поднял его тонус, он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Конечно, рецидив напряжения и тревоги еще напоминал о себе, и ему нелегко было заставить себя посмотреть на открытые двери в спальню и в кухню.