Затонувший мир

— Как я уже отмечал, доктор, в вашем ведении много больных. Все они в одинаковой больничной одежде, помещены в совершенно идентичные палаты, пользуются в большинстве одинаковым лечением. Признаюсь вам, — доверительно сообщил главный врач, не пряча лукавой улыбки, — для меня тоже все они кажутся похожими друг на друга. Право же, когда доктор Норманд или вы извещаете меня о поступлении нового больного, я непроизвольно представляю личность с характерной для нашего учреждения внешностью: одинаковые пустые глаза, распущенные губы, бесформенное лицо; а зовут ли его Смит, Браун или Хинтон, совершенно неважно.

Разведя руками, Меллинджер низко склонился над столом.

— Из моих предположений, доктор, следует логический вывод: очевидно, автоматизм мышления проявился и в случае с так называемым Хинтоном. Возможно, что вы наделили индивидуальными, но стандартными чертами абсолютную фикцию, личность, которой нет.

Доктор Бут нерешительно кивнул.

— Кажется, я постигаю вашу мысль, сэр. Вы считаете, что Хинтон — точнее то, что мы называем Хинтоном, — есть не что иное, как искаженное воспоминание о каком-то другом больном.

Он нерешительно замолчал и, посмотрев на шефа, ощутил, что тот гипнотизирует его, как кобра свою жертву.

— Доктор Бут, прошу ответить, какими доказательствами подлинного существования Хинтона мы располагаем?

— Ну, кое-что имеется, сэр, хотя бы… — Бут никак не мог прийти в себя, — хотя бы документы о поступлении. Ну, конечно, еще история болезни.

Меллинджер посмотрел на него с сочувствием и великодушно улыбнулся.

— Милый Бут, то, что вы называете, просто жалкие бумажные лоскуты. И это вы считаете доказательством подлинности человека? Да знаете ли вы, о чем думает машинистка, пока печатает! Она вам такого насочиняет… За доказательство можно принять лишь физическое появление субъекта во времени и в пространстве, либо в крайнем случае четкие представления в памяти об этом появлении. Положа руку на сердце, сможете ли признать выполненным любое из этих условий?

— Увы, сэр. Думаю, что не смогу. Правда, я имел беседу с больным, который, по моему убеждению, являлся Хинтоном.

— А был ли это действительно Хинтон? — голос главного врача посуровел, в нем зазвучали металлические нотки. — Напрягите-ка память, не обольщайтесь. Может быть, против вас сидел совсем другой пациент. Да разве вы рассматривали его? Самое вероятное, вам просто подвернулась такая фамилия в одном из списков, и вы подумали, что именно ее обладатель находится рядом с вами…

Раздался вежливый стук в дверь, и на пороге возник доктор Норманд.

— Здравствуйте, господин главный врач.

— Прошу вас, входите Норманд. Наша беседа с коллегой Бутом чрезвычайно интересна и поучительна. Теперь я твердо надеюсь, что мы на пороге разгадки феномена Хинтона.

Норманд нехотя покивал головой.

— Это не может не радовать, сэр. Просто гора с плеч. А то я уже считал, что это прискорбное событие следует придать огласке. Все-таки прошло почти двое суток.

— Милый мой, видимо, вы неправильно меня понимаете. Дело в том, что мы коренным образом пересмотрели свое отношение к феномену Хинтона. Помощь доктора Бута оказалась просто неизмеримой. Мы говорили о перспективе выдвижения его кандидатуры на один из основных административных постов. Вы захватили историю болезни Хинтона?

— Я… мне очень жаль, сэр, нет. — Норманд покаянно потупил взор. — Видимо, ее на время куда-то переложили. Я отдал команду, чтобы ее разыскали и принесли к вам.

— Да, потрудитесь, Норманд. — Поддерживая Бута под локоток, Меллинджер любезно подвел его к двери. — Мне нравится ваш образ мышления, доктор. Вы поразительно гибки и восприимчивы. Это очень привлекательно. Работайте с персоналом в том же направлении. Продолжайте пробиваться сквозь туман иллюзий и домыслов, которым одурманен их разум. Не уставайте разъяснять им, что одни иллюзии порождают другие и так продолжается до того момента, когда в определенной обстановке домысел становится псевдореальностью. Многократно повторяйте им, что наша клиника нуждается в работниках с трезвым мышлением. Думаю что в конце концов ни один из них не сможет с полной уверенностью утверждать, что в самом деле встречал Хинтона.

Проводив Бута, главный врач уселся на свое место. На некоторое время он как будто забыл о присутствии Нор-манда. Потом встрепенулся.

— Простите, доктор! Где же все-таки история болезни Хинтона? У вас ее нет?

— Увы, сэр. Я уже говорил вам…

— Пустое, Норманд, успокойтесь. — Доктор Меллинджер послал растерявшемуся Норманду самую лисью из всех своих улыбок. — Я придерживаюсь высокого мнения и о вас, и о ваших профессиональных качествах. Уверен, что в административном отделении не пропадает ни одна бумажка, не говоря уже о таком важном документе, как история болезни. Скажите лучше, доктор, а твердо ли вы верите в то, что эта пропавшая история действительно лежала когда-нибудь на вашем столе?

— Нет сомнений, сэр, — молниеносно отреагировал Норманд. — Признаюсь, что лично я ее не смотрел, но ведь история болезни заводится на каждого больного, доставленного в нашу лечебницу.