Затвори за собой поднебесье

Олег двинулся к Светлане навстречу – гипотетически прямо. Но, сообразив, что она может явиться, откуда угодно, вернулся и вновь оседлал ступеньки.

– Тебе не холодно? – донеслось откуда-то.

Референт поначалу не сориентировался, откуда прозвучал вопрос, ведь Светлана подкралась на цыпочках из-за спины. Не заметил он и как ее ладонь проникла подмышку, и чуть надавив, просигнализировала – поднимайся. Подкрепила жест и словами:

– Вставай, простудишься.

Едва он встал на ноги, как его обуяла дрожь, сладкая, щемящая – трепет притяжения. Уловить токи взаимности – подсказки не нужны, а напустить на себя влюбленность – и даровитому лицедею мука.

Звезда любви, ярко вспыхнув на небосводе, тянет к таинству неизведанного. Не произнеся больше ни слова, пара проследовала в лобби, а оттуда по лестнице – прямо в номер.

Дверь номера захлопнулась, но перемещаться вглубь никто и не помышлял – влюбленным хватило пятачка у входа, скрытого от посторонних глаз. Они медленно-медленно раздели друг друга и робко соприкасались узорами ладоней, ресницами, испариной тел.

Шли минуты, но плод прелюдии, переполняясь соками томления, не падал и трещин не давал. Утонченные, бережные касания походили на рачение археолога, наткнувшегося на неведомую цивилизацию, к которой через тернии пробирался всю жизнь. Лишь глаза влюбленных струились страстью, тогда как тела погрузились в негу, ватную, сладостную.

Все же хрупкая ветка истомы не могла удерживать тот плод до бесконечности. Оборвавшись, он покатился по наклонной откровений.

Любовь Олега и Светланы разверзлась бурей бесстыжего атлетизма и своей неистовостью вмиг исторгла атмосферу бабьего лета, прежде воцарившуюся в «шалаше». С Олега градом катил пот, а раскинувшиеся веером на подушке черные, как смоль, волосы Светланы, поглощали эту влагу, образуя сводящий с ума серебристый отлив. Дабы не ошалеть окончательно, Олег закрыл глаза, отгораживаясь от эротической феерии. Тем временем соитие продолжалось…

Осязая спортивную слаженность партнеров, можно было предположить, что они, как минимум, притершиеся любовники, а скорее, супружеская пара, для которой сексуальные утехи – отдушина в серой, неприметной, но полной тайных амбиций жизни, и через плотское они выплескивают свои нереализованные помыслы и мечты.

Наконец скрипы кровати, горячий шепот умолкли, и буйство преющего интима сошло на нет. Партнеры обнаружились в случайных позах на замызганном матрасе, а единственная сухая принадлежность вблизи – простыня, вылетев за радиус плотских бесчинств, понуро висела на вентиле батареи, символизируя флаг капитуляции.

– У тебя добрые, задумчивые глаза… – пробормотала в подушку Светлана, после чего повернулась и посмотрела на референта.

– Порой я жалею, что они у меня есть… – Олег грустно улыбнулся, приглаживая растрепанные волосы возлюбленной

– Не шути так, разве жить плохо, особенно тебе? – строго укорила Светлана. Убрала руку референта и поправила волосы сама.

– Чем же мне хорошо? – изумился Олег, отстраняясь. По его округлившимся глазам можно было предположить, что он предчувствует обнаружение экстракта бессмертия, мимо которого всю сознательную жизнь проходил, не замечая.

– Ты умный, а умным живется легче, чем другим, – уколола клинком женской интуиции возлюбленная.

– Но ты меня совсем не знаешь! – отбрыкивался от навязываемого клише Олег.

– Я же не жена и не любовница, зачем мне знать? – риторически усомнилась Светлана.

– Не о том ты… – сокрушенно вздохнул референт. По-видимому, подался на уговор взглянуть на себя со стороны.

– А о чем бы ты хотел? – Светлана протерла ладошкой влажный лоб где недогадливого, а где перепеченного ложной скромностью партнера.

Референт промолчал, отвлекся, после чего спросил:

– О чем сейчас думаешь?

Пассия углубилась в раздумья, будто уходя от ответа. Но вскоре, резко перекатившись, взгромоздилась на грудь референта, говоря:

– Думаю о тебе, пытаюсь представить себе, каким ты был двадцать лет назад.

– А еще о чем? – проблеял первое, что пришло на ум референт.

– О том, что умираю от голода, наверное, сутки ничего не ела, – честно призналась Светлана.

И впрямь, любовь без насущного – точно сказка без конца….

– Тебе повезло и не повезло одновременно… – изъяснялся загадками Олег.

– Почему? – забеспокоилась пассия.

– Повезло, потому что умереть тебе не дам, а не повезло… Будь мы в Штатах, шиканули бы по-настоящему! – хоть и непрямо, внушал надежду референт.

– Когда человек голоден, он мечтает о хлебе, а не об устрицах… – сетовала зверски проголодавшаяся Светлана. Казалось, сомневалась в искренности намерений воздыхателя.

– Ты заговорила стихами… – усугублял недоверие спутницы Олег.

– Еще полчаса – и говорить не смогу… – не знала, чему верить пассия.

– Интересно, а где мои парадно-выходные? – Олег копошился в куче мала у входной двери.

– Ты о чем? – Светлана приподнялась, настороженно наблюдая, как кавалер перелопачивает их гардероб.

– Да так, мысли вслух… – Референт вытащил из брюк боксеры, споро в них забрался.

– Чур, я в ванну первая, – заторопилась на романтический ужин пассия.