Затвори за собой поднебесье

Несколько маневров и влюбленные забрались в ниши для релаксации, каждый в свою. Светлана изящно приподняла ноги, обвила колени руками, после чего поправила халат. Король бензоколонки обосновался на полу, чуть левее ее ног и, откинувшись на спину, плечом соприкоснулся с возлюбленной.

Какое-то время в комнате через ровные интервалы звучал лишь разливаемый «Tullarmore Dew» да плеск минералки, коей Светлана запивала густое зелье. Каждый погружен в себя, поигрывая клавиатурой сокровенного. Оттенки ликов наплывали друг на друга – когда стремительно, а когда смыкаясь или претерпевая синтез. Сладкой боли и парящей, словно чайка, тоски.

Наконец, закинув в себя нужный для размягчения объем, Олег отложил стакан и заговорил:

– Расставшись с женой, думал, впереди простор сладостных открытий и снов. Новизна расшевелила, но в итоге жизнь осталась той же – серой и малоинтересной. Главный же вопрос «Счастье – где оно?» – по-прежнему без ответа. Вокруг внимание, но так, чтобы млеть, таять друг в друге, – кажется несбыточной мечтой. Случайные встречи, забытые назавтра, и даже любовь иногда, опять же случайная, придуманная скорее для гимнастики чувств, чтобы расцветить одиночество. Тут в мою пустоту врываешься ты, твои руки, глаза, твоя стратосфера. Мы тянемся, находим, безумно любим друг друга. Но некая сила расталкивает нас, отторгает. После чего я снова один, в вакууме времени. Да и ты одинока, вокруг тебя ничейная земля, и помочь я ничем не могу.

Олег вдруг резко перекатился, встал на колени перед возлюбленной и, словно в замедленной съемке, погружался в нее, пока не слился совсем. Вскоре раздались звуки, напоминавшие гибрид приглушенных рыданий и причмокивания ребенка. Порывисто дыша, Светлана откинулась на спинку дивана. Ее халат раскинулся рукавами на сиденье и ничего уже не прикрывал.

– Ведь обо мне ты ничего не знаешь… – бормотала в грудь референта Светлана.

Разобрав постель, влюбленные перебазировались в спальню. Время стремительно таяло, перевалив за полночь.

– Знания обогащают лишь духовно…

– Хотелось поделиться, а ты подначиваешь…

– Я располагаю к откровенности? – искренне подивился Олег.

– Есть в тебе какая-то простота… Да и чистый весь, не замаранный, – Светлана пристально взглянула на референта, будто убеждаясь в справедливости оценки.

– Прямо ангел! – выразительно хмыкнул Олег.

– Я много сделала зла, настоящего… – исповедовалась в каких-то грехах возлюбленная.

Эка наивность! Родимых пятен на свете столько, что до скончания века не инвентаризовать. Лучше не начинаться…

– Не понимаю, ты сейчас судья или прокурор? – поморщился референт, казалось, подспудно противясь откровению. Быть может, считал его неуместным в клокочущий эротикой момент.

– Не одному сломала жизнь… – продолжила, невзирая на намек, Светлана.

Референт подтянул ноги, уселся. Привлек Светланину ладонь, поцеловал, после чего с каменной физией молвил:

– Родиться красивой – не вина, а разбитые сердца – не преступление…

– Я продаю ханку, – сообщила Светлана, с укоризной взглянув на референта. Мол, зубы мне не заговаривай…

– Ханка – это производное от «Хана»? – поинтересовался референт.

Ох, уж эти языковеды! Где только розыски свои не ведут…

– Ханка – это героин из Узбекистана, – изрекла, точно выплюнула горечь, Светлана. Под стать выплеску изменилось, обозлившись, лицо. Глаза сузились, казалось, в жестоком самоистязании.

– Так ты pusher… Прости, не знаю, как это по-русски. – Будто не в силах переварить услышанное, Олег несколько раз помотал головой.

– Не напрягайся: «барыга»,– подсказала пушер.

Олег повернулся набок, подпирая левой рукой голову. Пристально обозревал спутницу, но не в осуждении, а, судя по живым глазам, осмысливая, как ее приободрить. В итоге тихо произнес:

– Ты же в разъездах все время…

– Сестра помогает… – приоткрыла преступный сговор пушер. Ее лик резко переменился: ни решимости излить душу, ни самобичевания – все как рукой сняло. Взамен – ползучая маска мольбы: не дави, дай передышку!

– Но у тебя же дети! – не внял призыву Олег.

Светлана вжалась лицом в подушку, несколько секунд молчала. Все же повернулась, откликнулась:

– Причем здесь дети? В неведении они…

– Невольно подставляешь их … – намекнул на невольных заложников опасного промысла Олег.

– Все ты знаешь… не раз уже угрожали… – согласилась вконец обескураженная челночница.

– Света, все из-за денег? – упорствовал докопаться до истины референт.

– А как ты думал? Палец до скончания века сосать да мыкать?

– Другие-то как-то живут…

– Вот именно как-то… тем же детям сколько всего… Жалею, что открылась…

– Открываться – не крысятничать, не жалей…– плел свои самотканые афоризмы Олег.

– Я не только продаю… иногда и вожу.

– Из Средней Азии?

– По России… и даже в Китай.

– Оговорилась, наверное, через Китай в Россию.

– Ничего не оговорилась… – Светлана хотела нечто добавить, но, судя по нахлынувшему отрешению, передумала.

Притих и Олег, смирно вытянув вдоль тела руки. Стеклянные взоры влюбленных устремились в потолок. Казалось, они боятся пошевелиться. Длилось это, правда, недолго. Олег подал голос: