Затворник. Почти реальная история

На других фотографиях состав снимающихся менялся, но все время не хватало одной фигуры. Неужели он неизменно соглашался вставать по ту сторону фотокамеры? Никогда не поверю – с его-то тщеславием...

Или все-таки...

Я снова взял в руки письмо. Из него неясно, что произошло с Вадимом. «Князев должен был умереть. И Стас тоже». «Я писал открытый финал. Какой он теперь, я и сам не очень понимаю». Но Баренцев – вот он, на фотографии, жив, здоров и весел. Или снимались до событий, описанных в финале? И вообще: когда Костик туда

попал? свалился? какой термин уместен?

Я перевел взгляд на две аккуратные стопы листов.

Вот где ответы на все вопросы. Только... Костя просил читать сначала...

И он, пожалуй, прав.

Я взял со стола одну стопку, уселся на диван и прочел титульный лист.

В левом верхнем углу «Константин Егоров».

Почти посередине заглавие «ЛЮДИ И МОРЕ».

Под заглавием – «Современная пастораль».

Я осторожно снял и отложил титульный лист.

«Когда Бог создавал время, он создал его достаточно».

Ирландская пословица.

«Шагреневая кожа человеческой жизни чаще всего исчерпывается нами на пустяки, на случайных людей, на все то, что необязательно и, в общем, скучно, как всякий суррогат».

О. Табаков. «Моя настоящая жизнь»

Пролог

В этом маленьком пыльном провинциальном городке лето – самая изнуряющая пора. Оно здесь начинается рано, много раньше, чем в столицах, в мае... А пожалуй, и в конце апреля. Ни ветерка, ни облачка, ни капли дождя. В зное замирало все: сама природа, люди, животные. Не хотелось есть, пить, двигаться, разговаривать. Июнь превращал городок в белый ад...

Я прочел пролог, все отчетливее понимая, о чем и о ком (о каком опоздавшем жить пассажире) он написан.

Устроившись поудобнее на диване, я погрузился в текст романа, точнее, в ткань его мира...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Яркий свет полоснул по глазам, и Ольга, зажмурившись на мгновение, открыла их...

Я читал много часов, почти не отвлекаясь, и вот добрался до финала.

* * *