Заварушка среди могил

Настал ее черед злиться. Ее глаза полыхали в тусклом свете луны. Стиснув зубы, Марика подошла к Своупсу с одной-единственной целью — ткнуть наманикюренным пальцем ему в грудь.

— Ты винишь меня во всем на свете, от обычного похолодания до глобального голода в мире. И все потому, что однажды я обманом от тебя забеременела. Так вот я тебе кое о чем напомню: я никогда не просила тебя быть частью нашей жизни.

Развернувшись, она потопала прямиком к дороге, но вдруг резко остановилась и гневно повернулась к Гаррету.

— Ты ведешь себя так, будто я разрушила твою жизнь. Но ты сам принял решение ворваться в нашу с Заиром жизнь. Я была абсолютно счастлива! У меня был ребенок, которого мне напророчили, когда я сама еще была маленькой. И хотела я лишь одного — уберечь его, вырастить в заботе и любви. Меньше всего на свете ему нужен был отец, который таскается с дружками по барам, чтобы выпить по пивку, в то время как его сын постоянно гадает, почему он недостаточно хорош и что такого сделал, чтобы стать ненужным собственному отцу.

— Так вот о чем ты думаешь? — вставил Гаррет.

— Я не закончила! — рявкнула Марика, явно войдя в раж. — Ты не можешь с этим справиться. Для тебя это слишком. Я тебя предала до глубины души, и ты не можешь об этом забыть. Поэтому ты второй раз нас бросил. После всех обещаний и заверений в любви ты внезапно исчез. Ну и ладненько. Hasta la vista, baby[3]. Но нет же! — Она сердито развела руки. — Несмотря на то, что ты ненавидишь меня всеми фибрами души, ты просто обязан присутствовать в жизни нашего сына, только чтобы раз в два месяца и на каждый праздник заставлять меня расплачиваться за содеянное. Каждый раз, забирая его, ты делаешь все, чтобы я поняла, какой я кусок дерьма. Так позволь-ка мне кое-что тебе сказать, мистер Придурок. — Марика подошла так близко, что, когда подняла голову, они с Гарретом оказались нос к носу. — Я не кусок дерьма. И никогда им не была.

Глава 11

Самые прекрасные истории всегда начинаются с трагедии.

Джек Лондон

На этот раз Марика всерьез вознамерилась выйти на дорогу. На пустынную дорогу, где еще до утра все будет заляпано ее кровью, потому что дорога была извилистая, без малейшего намека на «карманы» для стоянок. А случись тут проехать фуре…

Однако вовсе не предстоящая гибель Марики заставила Своупса действовать. Причиной стал, как ни странно, его отец. Точнее воспоминание об отце и о том, что он натворил, едва не погубив мать Гаррета. Вот только винил Гаррет одного себя.

Догнав Марику, он развернул ее за плечи и прижался губами к ее губам.

Он чувствовал, что ее щеки мокрые от слез, и вина начала прожигать у него в животе огромную дыру. Но он не мог остановиться, не мог прекратить целовать женщину, которая на вкус была, как мята, и пахла ванилью. Разве не так бывает в раю?

Через пару секунд Марика расслабилась и позволила Гаррету проложить дорожку из поцелуев от губ к шее. Когда он снова завладел ее губами, поцелуи становились глубже с каждым движением языка. Гаррет упивался моментом, пока не почувствовал, как Марика отстраняется. Это было неизбежно. В конце концов, она не на шутку рассердилась.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она, пытаясь перевести дыхание.

Наверное, Гаррету было бы не так больно, если бы она стукнула его кувалдой. Он снова привлек ее к себе, заметив, что охранники ушли проверить дома подальше. Явно из вежливости.

— Прости меня, — прошептал он, зарываясь лицом в волосы Марики. — Мне очень, очень жаль. Мне плевать, что ты натворила и сколько у тебя было мужчин.

— Чего? — Марика решительно шагнула назад. — В каком смысле сколько у меня было мужчин?

— Ну, я не имел в виду, сколько их было вообще.

— Вот и хорошо, иначе ты стал бы самым настоящим лицемером. Минуточку…

Своупс стиснул зубы.

— Я имел в виду, сколько их было, пока мы с тобой были вместе.

Марика отшатнулась, как от удара, и изо всех сил треснула его по руке.

— О чем, Бонди ради, ты говоришь?

— Я тебя видел. И мне плевать. Теперь плевать. Если я что и понял за последние несколько дней, так это то, что ничто на свете не может тебе помешать, если ты кого-то по-настоящему любишь.

— Что ж, поздравляю. — Марика отвернулась и снова двинулась к дороге.

Добрую минуту Гаррет в шоке стоял и смотрел, как она уходит, но потом все же догнал ее.

— Погоди. Куда ты собралась?

— Домой.

— Но я же признался тебе в любви!

— Ага, — фыркнула Марика, — причем не впервой. Ты признавался мне в любви приблизительно за двенадцать часов до того, как ушел от нас. Не от меня, Гаррет. От нас.

— Черт возьми, Марика, я тебя видел!

Она развернулась к нему, и только слепой не увидел бы гнева, написанного на ее лице.

— Что именно ты видел?

Своупс засунул руки в карманы и опустил голову.

— Я видел тебя с другим мужчиной.

Сменившее гнев удивление было бы смешным, если бы ситуация не была настолько паршивой. Вид Марики в руках другого так глубоко ранил Гаррета, что он боялся уже никогда не оправиться.