Завещаю вам не скучать (СИ)

— То, что позволит тебе расслабиться и почувствовать себя лучше, — Тедди налил мне в бокал совсем немного зеленой жидкости, а потом поджег зажигалкой, оставленной на столе ещё со времен уничтожения моего завещания. Накрыл другим стаканом, подождав пока потухнет, перелил и протянул мне. Другой рукой он подал таблетку:

— На. Будем бомбить изо всех орудий.

— Ты уверен, что это орудие меня не убьёт?

— Абсолютно. Поверь мне, я знаю, что делаю!

Я положила лекарство на язык и, зажмурившись, запила горькой горячей дрянью.

Комментарий к Убежище (1) Житие – жанр церковной литературы, художественное описание жизни святого.

(2) Патерик – жанр аскетической (см. ниже) литературы, сборник изречений святых отцов и описание сценок из их жизни.

(3) Аскетика – “методика достижения духовных целей через упражнения в самодисциплине, самоограничении, самоотвержении, исполнении трудных обетов, порой включающих самоистязание” (ц).

(4) Монашеское правило – определенный набор ежедневных молитв, который обязан соблюдать каждый монах.

(5) Фердинант Антонин Младота – граф, химик, алхимик, известен своими опытами. С помощью хитроумных приборов, которые действовали на принципах физических законов, снискал себе репутацию пособника дьявола, войдя в городские легенды. Жил во всемирно известном мистическом Доме Фауста в Праге.

====== Исчадие (1) ======

Я лежала с закрытыми глазами и категорически не желала их открывать. Гори всё огнём, разразись война, сойди лавина, начнись апокалипсис — я твёрдо решила лежать и не шевелиться.

Лучше бы я умерла.

Мне было тяжело двигать даже мыслями в голове. Вот бы и они закончились! Но нет. Руки не слушались, ноги не слушались, в голове кто-то настойчиво и однообразно бил в гулкий набат, и с каждым новым ударом к горлу подкатывала тошнота. А ещё эта слабость. И обрывки ужасных воспоминаний.

Я немного пришла в себя в полной темноте и попыталась сесть. Не смогла. Во-первых, у меня ничего не получилось бы из-за того, что мое тело внезапно решило пожить отдельно от головы, выделив последней только ощущения, связанные с адскими муками. Во-вторых, я пребольно стукнулась обо что-то этой самой головой и упала обратно. Не торопясь, борясь со своими мышцами за каждый новый миллиметр, я ощупала то место, куда упала моя голова. Мягкая подушка. Возможно, с оборочками. Хоть на этом спасибо. Скользкая холодящая ткань у висков. Кто я, если начать сначала? Где я?

И тут перед глазами снова пролетели обрывки воспоминаний, от которых я опять подскочила, ударилась лбом и с громким стоном опустилась на подушку. Потом раздался чёткий стук. В моей голове? Где-то рядом? Такое ощущение, что кто-то близко к моему лицу побарабанил в деревянную дверь.

— А ну не дёргайся там, упырь недобитый, — хриплый прокуренный голос, казалось, ножом проник в воспалённый мозг, минуя уши. Я опять застонала. Лучше бы ты меня пристрелил, незнакомец, зачем оставляешь в таких страданиях.

Я с трудом подняла руку и нащупала что-то твёрдое напротив лица. Какие-то холодные, скорее всего металлические, детали. Выпуклые шарики. Линии. Если бы пальцы слушались, я, как художник, могла бы больше доверять собственным ощущениям. Справа был какой-то мягкий бортик. Слева — тоже. И вокруг — кромешная темнота. Темнота, конечно, была спасением. Если бы возле меня появился какой-нибудь свет, я бы страшно мучилась. Нервные рецепторы, внезапно и непонятно замороженные, способные на данный момент передавать только гадости, донесли, что меня неравномерно покачивает, как при езде по ухабам.

Память опять любезно подкинула картины из недавнего прошлого, и я попыталась заорать. Видимо, связкам тоже пришлось несладко: раздался едва слышный хрип. В дверь опять постучали.

— Тише, детка, — услышала я всё тот же тошнотворный голос. — Сейчас доберемся до места и пообщаемся.

Дальше последовал какой-то подозрительный смешок, не предвещавший ничего хорошего. Вряд ли на этом месте меня напоят чем-нибудь жизневозрождающим и положат спать. Добьют, пожалуй — и то хлеб. Даже если бы Тамаш… Тамаш!!!

Я в третий раз попыталась принять вертикальное положение и так приложилась лбом, что спасительная темнота наполнилась разноцветными кругами и зигзагами.

— Какая настырная, — прокомментировал голос из темноты. — А вот как открою гроб, и мигом сгоришь, на солнышке-то.

Гроб?! Я попыталась испуганно крикнуть, но легкие всё ещё работали на экономном режиме и у меня опять ничего не вышло. Я так перепугалась, что пальцы забыли о своём нежелании слушаться команд и ещё раз ощупали всё вокруг. Рюшки. Атлас. Вся крышка изнутри в каких-то разноразмерных пупырышках. Швах?.. Сучках?.. Камнях?!! А перед мои лицом — ну точно, крепеж для его девайса.

— Теодооооооор!!! — постаралась завопить я. Вышло не очень.

— Взывает к каким-то тёмным богам, — глухо пояснил голос кому-то другому.

— Больше похоже на ругань, — ответил молодой лирический тенор.