Завещаю вам жизнь

— Спасибо! — сказал Клаус. — У вас найдется, где спрятать мой теперешний костюм?

— Запихаю в подвал, — сказал Рипитш. — Никто не найдет.

— Лучше совсем избавиться от него, сказал Клаус.

— И это можно, — сказал Рипитш.

— Тогда так, — сказал Клаус. — Запоминайте: я ефрейтор артиллерии, вы знакомы с моей бременской семьей, я посетил вас в Берлине, направляясь домой в отпуск.

— Ясно...

— С вашего разрешения, я хотел бы переодеться сейчас же. На всякий случай. А этот костюм надо немедленно унести. Бумажник, носовой платок, ручку — тоже.

— Да, я сожгу все в подвале, и дело с концом, — предложил Рипитш.

— Это не привлечет внимания?

— Я частенько жгу в подвале всякую дрянь, сказал Рипитш. — К этому здесь привыкли.

— Тогда действуй, товарищ...

Через час Рипитш вылез из подвала. Его гость уже ходил по квартире, одетый в солдатский мундир.

— Мундир тебе тоже идет, — сказал Рипитш. — И сшит словно на тебя.

— Старались! засмеялся Клаус. Он подождал, пока хозяин умоется.

— Послушай, товарищ, — спросил Клаус, — у тебя нет знакомого шофера?

— Шоферов я многих знаю... А зачем?

— Передатчик у тебя где?

— Здесь, в доме. В подвале зарыт.

— Не стоит выходить в эфир из дому. Понимаешь? Могут засечь. Лучше раздобыть машину и выехать куда-нибудь.

— А! — сказал Рипитш. — Но зачем же шофер? Разве мой грузовичок не подойдет?

— У тебя есть грузовик?

— Разжился в прошлом году. Купил рухлядь у одного спекулянта.

— Это больше, чем я ожидал, — признался Клаус. — Это просто здорово, товарищ!

— Ты не представляешь, как я рад, что смогу наконец хоть чем-то насолить этой свинье Гитлеру! — сказал Рипитш. — Думаешь, я забыл, как штурмовики с нашим братом из Союза красных фронтовиков расправлялись? Ничего я не забыл! И эту войну я им не прощу! Не когда я не прощу! Будь уверен! Старик Рипитш еще на что то годен!

— Завтра днем, часа в три, выехать сможем? - спросил Клаус.

— Когда надо будет, тогда и выедем! - сказал Рипитш - Любой час назови! Дождались мы с Мартой - Ты не можешь понять этого, товарищ, не сердись! Но я не из тех, что могут сидеть и спокойно смотреть . А должен был сидеть и смотреть. И думал иногда, что так и помру, ничего не сделав... Спасибо. Спасибо, что не забыли про нас!..

На следующий день грузовичок Рипитша отъехал от лавочки, доверху нагруженный деревянной тарой.

— Далеко ли, герр Рипитш? — приподняв шляпу, осведомился сосед, молочный торговец Пельше.

— Хочу сдать ящики, — ответил Рипитш. — Проходу от них нет. Всю лавку загромоздили.

— Я свои каждую неделю сдаю, — важно сказал Пельше. — Вам бы тоже делать это регулярно.

— Да покупатели, черт возьми! — сказал Рипитш. -Только соберешься, непременно кого-нибудь принесет». До свиданья, герр Пельше!

— Удачной поездки, герр Рипитш!..

На углу Аугсбургштрассе грузовичок остановил ефрейтор с синими глазами.

— Далеко едете, папаша? — спросил он. — До Вайсензее не подбросите?

— Садись! — сказал Рипитш.

К трем часам грузовичок выехал за город. Рипитш поглядел на Клауса:

— Тут справа будет лесочек. Место тихое обычно.

— Поглядим, — сдержанно ответил Клаус. — Съедете — делайте вид, что мотор забарахлил.

— С этой колымагой чего проще! — усмехнулся Рипитш.

Проселочная дорога выглядела заброшенной. Колеи доверху завалило жухлыми листьями.

Проехав метров шестьсот, Рипитш остановил машину-

— Пожалуй, тут лучше всего.

— А куда выведет эта дорога?

— Если пересечь лесок — на Потсдамское шоссе.

— Имейте в виду, что путь мы держали именно туда

— Конечно!

Помогите мне вытащить батареи и рацию. Только быстро.

Рипитш залез в кузов, вытащил из-под ящиков чемодан с рацией, потом завернутые в листы толя сухие батареи. Передал Клаусу. Тот отнес аппаратуру и питание в кабину машины.

— Антенну выкинем позже, - сказал Клаус. - Поднимайте капот, Рипитш, и ковыряйтесь в моторе. Забравшись в кабину, Клаус открыл чемодан, присоединил провода батарей к поблескивающим клеммам, установил регулятор на шкале «прием», покрутил ручку на стройки и с удовлетворением услышал, что в наушниках загремела музыка. Рипитш поднял голову.

Клаус убавил звук и помахал Рипитшу: понял, все в порядке.

Потом он вообще выключил передатчик, проверил, на месте ли блокнот с подготовленной прошлой ночью телеграммой, и взглянул на часы. Было три часа десять минут.

Клаус вылез из кабины, подсоединил к передатчику моток тонкой проволоки, огляделся. Метрах в четырех от грузовика стоял кряжистый бук. Привязав к свободному концу проволоки свинцовую гирьку, Клаус зашвырнул его на торчащий высоко над головой сук.

— Если кто-нибудь появится, оборви проволоку, товарищ! — сказал он Рипитшу. — Смотай и отшвырни в кусты- А сам — за руль. Рипитш кивнул. Слышно было, как шуршат, трутся друг о друга уцелевшие ветки деревьев.

По шоссе с шумом проносились машины -Клауc снова забрался в кабину. Положил слева от рации листок с текстом телеграммы

И ровно в три часа пятнадцать начал работать ключом.

Передача заняла всего две минуты пятнадцать секунд. Потом Клаус перешел на прием.

Ответ пришел через четыре минуты.