Завещание

Наш путь на почту, а именно там первая остановка, пролегал через пару дворов и несколько пятиэтажек. Олеся, в промежутке между лавированием от лужи к луже, успевала крутить головой и осматривать Нефтянские кулуары. Нечего омерзительно или наоборот восхитительного в них не было. Обычные, скучные, среднестатистические Российские дворы, коих на просторах нашей необъятной родины, бесчисленное количество. Окружение так же составляли местные обыватели. Два старика на лавочке под деревом, обсуждающие последние новости. Мамочка с сыном на руках, торопящаяся скрыться от нарастающего дождя. Одинокая бабушка, кормящая у магазина брошенных кошечек и стая собак, кочующая от подъезда к подъезду в поисках съестного.

Мы добрались до почты и единственное что могло пойти не так, это невероятного размера очередь. Иногда бывало, что такой же поход как сегодня, заканчивался двадцатью или тридцатью минутами ожидания. Но в этот раз всё прошло как по маслу. Очередь составлял один человек, забирающий посылку. Отстояв пять минут на почте, мы перешли через дорогу в оплатной. Расплатившись по счетам и пройдя последнюю инстанцию, вернулись назад, зашли по пути в «Кулинарию» и затарились продуктами.

Первая задача выполнена и отрапортовав по телефону Анастасии Петровне о проделанной работе, решили не затягивать со второй. Она состояла в приведении в подобающий вид, квартиры бабы Клавы после похорон. И в ней было грязно, натоптано, размазано, раскидано и разбросано где попало.

– Может телевизор включим, пусть фоном бубнит? – Предложила Олеся и добавила. – Далеко от меня не отходи.

Предложение одобрено, а просьба учтена. И на этой ноте, работа закипела. Мы сняли отовсюду простыни, закрывающие зеркала, покрывала с кресла и софы, а также постельное бельё. Закинули их в стиральную машину и сразу завели, пока убираться будем, как раз простирается. Открыли окна, проветрили. Далее помыли рамы, подоконники, багетки, плинтуса и полы, протёрли столы и стенку. Отчислили до блеска ванну и туалет, отдраили плитку. Выбросили окурки и прочие ненужные мелочи. Перетряхнули всю софу, подушки, одеяла. Пропылесосили ковёр и паласы, постелили назад. Промыли заново всю посуду и даже немного шлифанули холодильник. После, вытащили простиранные простыни и развесели на лоджии. К переезду Олесеных родителей, как раз высохнут. Я бы сказал, что квартира заиграла по-новому, но нет, она заиграла по-старому, не хватало только штор. Как при живой Семёновне, ей вернулся вид, буквально трёхдневной давности. Даже ощущалось лёгкое присутствие хозяйки. Казалось, сейчас она войдёт в зал с подносом чая. И Клавдия Семёновна будет даваться диву, как лихо мы с Олесей убрались в квартире, ведь глазами бы, она сделала всё, но из-за проблем со здоровьем не могла. А потом втроём сядем пить чай, и он покажется настолько вкусным, что захочется ещё. Но она больше не войдет в зал, теперь это место, музей бабы Клавы, всё как при её жизни.

Вернувшись назад, Олеся решила убраться и у меня. На предложение бросить это гиблое дело или позволить помочь, получил твёрдый отказ. Комедия да и только, получил отказ на уборку в собственном доме. Ну да ладно. Олеся заверила меня, что находится ещё в рабочем режиме и это лишь маленький жест благодарности за мою помощь. Вчерашняя экскурсия не прошла даром, девушка знала где взять инвентарь и куда потом вернуть. На кухню готовить обед меня тоже не пустили. На вопрос какая разница кто приготовит. Олеся ответила, что любит стряпать и потому сделает всё сама. Это частично объясняло тот факт, почему с её возможностями она пошла не в институт, а на повара-технолога. Любовь к ремеслу, как говорится – призвание. Похвально. Мне Олеся уготовила другую роль, она состояла в том, чтобы путаться у неё под ногами и чем-нибудь развлекать. Под чем-нибудь, имелись в виду разговоры. В бытовой суматохе и прошёл почти весь день.