Завещание дедушки

       – Это ты меня так испортила, – Алекс провел пальцами по выразительным черным бровям, по зарумянившимся щекам, притягивая Денику еще ближе. – Я простым парнем был, что с ружьем наперевес волков отстреливал и яичницей питался. И знать не знал, что появится однажды в моей жизни избалованная дочка миллионера, без которой я дышать не смогу…

       – Это я-то избалованная?! – послушно возмутилась Деника и на этом месте Алекс поймал ее губы своими, воочию доказывая, сколь сильно он в ней нуждался. Деника успела еще ущипнуть его за бок в качестве наказания, а потом отдалась жарким поцелуям, не заботясь ни о макияже, ни об укладке, до которых Алексу в такой момент тоже не стало никакого дела.

       На прием они почти не опоздали: не считать же, на самом деле, опозданием какие-то четверть часа, когда речь шла об истинном восторге в глазах Деники? Зато сейчас помимо роскошного изумрудного платья и изысканных украшений к образу его жены добавилась совершенно восхитительная удовлетворенность, какая исходит лишь от по-настоящему счастливых женщин. И Алекс с зачастившим в последнее время самодовольством мог записать это на свой счет.

       – Если папа не убьет нас сразу, лучше отсидеться где-нибудь в темном уголке, пока торжественная часть не закончится, – между тем прошептала ему на ухо Деника. – Он терпеть не может опозданий, а, когда готовится на публике выступать, вообще становится малоадекватным человеком. Волнуется страшно. И не скажешь, что столько лет огромной корпорацией управляет.

       Милуокская телебашня на днях была сдана в эксплуатацию, и в честь этого события местный глава устроил званый ужин в сооруженном на высоте двухсот восьмидесяти пяти метров ресторане. Говард Лэкки с семьей был приглашен на торжество в качестве почетного гостя и явно не рассчитывал, что отдельные члены этой семьи вынудят его краснеть перед губернатором.

       – Явились! – послышался знакомый скептический голос, и Алексу невольно захотелось воспользоваться предложением Деники и где-нибудь схорониться до лучших времен. Почему-то на работе даже самый суровый тон Говарда Лэкки не производил на него такого впечатления. Может быть, потому что направлялся гнев не на него? Или потому что рядом не было Деники, перед которой хотелось выглядеть крутым парнем, но при этом не грубить ее отцу? – Я тут уже язык стер, оправдания вашему опозданию придумывая, а у них раскаяния ни в одном глазу! Молодежь!

       Деника хихикнула и прижалась к плечу Алекса. Оправдываться она явно не собиралась. Но пальцы с его пальцами переплела, обещая всяческую поддержку.

       – Деника учила меня завязывать галстук, – с завидной искренностью проговорил Алекс. – Оказывается, это значительно более сложная наука, чем строительное материаловедение.

       Говард Лэкки окинул изучающим взглядом сначала дочь, закусившую от рвущегося наружу смешка губу, а потом и несколько взъерошенного зятя и явно сделал правильные выводы.

       – В следующий раз обращайся с галстуком ко мне, – посоветовал он. – Во-первых, у меня больший опыт, а во-вторых, я умею следить за временем.

       – Это ты маме расскажи, – пискнула Деника из своего укрытия. – Она уже заждалась тебя возле помоста. Так что тебе предстоит узнать о себе немало интересного.

       Говард Лэкки шутливо погрозил ей кулаком, а потом легко, как подросток, запрыгнул на сцену и принял у ведущего микрофон.

       Алекс непроизвольно прижал Денику спиной к себе, согреваясь ее теплом. Всего три дня осталось до завершения указанного Бернардом Галлахером в завещании полугода, и тогда L&G окончательно и бесповоротно перейдет в руки Говарда Лэкки, позволив всей их семье вздохнуть спокойно.

Однако Алекса эта дата беспокоила совсем в другом плане. Он всеми силами старался поверить в искренность отношения к нему родителей Деники, но отвратительные холодные сомнения с завидной периодичностью овладевали его мыслями, вынуждая с ужасом представлять, какие перемены могут ждать его по истечении отмеренного срока.

       Если на секунду предположить, будто чета Лэкки просто побоялась, что Алекс сорвется с крючка, начнет качать права и испортит им жизнь, то дальше хотелось просто удавиться. Он-то ведь им уже поверил. И даже неожиданно нужным себя почувствовал, свыкнувшись с добродушно-язвительной манерой речи тестя и ласковой заботой его супруги.