Завещание Холкрофта

Сигнал откроет путь убийствам, разрушениям, пожарам; правительства будут парализованы. Во всем мире начнутся призывы к стабильности и порядку. И тогда сильные мужчины и женщины, располагающие огромными средствами, заявят о себе. За несколько месяцев они возьмут контроль над ситуацией в свои руки.

Они повсюду, во всех странах. Ждут сигнала из Женевы.

Кто они?

«Дети Солнца». Дети фанатиков, вывезенные из Германии на судах, самолетах и подводных лодках более тридцати лет назад. Вывезенные людьми, чье дело погибло, но верившими, что оно возродится.

Они повсюду. Их невозможно победить обычными средствами. «Дети Солнца» контролируют практически все. Но евреи из Хар Шхаалаф не обыкновенные люди и имеют в своем распоряжении необычные средства, которые и используют в борьбе. Они знают, что для уничтожения ложной «Вольфшанце» им придется вести тайную насильственную войну. «Дети Солнца» не должны знать, где сейчас сосредоточены евреи, где они нанесут следующий удар. Сейчас их первоочередная задача – не допустить массового оттока средств и создания фондов.

Разоблачить их, и немедленно!

Кто? Где? Каковы их отличительные знаки? Как собрать доказательства? Кто может поручиться, что этот генерал или тот адмирал, этот начальник полиции или тот президент корпорации, этот судья или тот сенатор, конгрессмен или губернатор не «дети Солнца»? Люди, добивающиеся выборных должностей, выступают с избитыми фразами из обтекаемых слов, апеллируют к ненависти и находятся вне подозрений. Толпы приветствуют их, размахивая флагами и прикалывая на одежды их эмблемы.

Они повсюду. Нацисты среди нас, но мы их не видим. Они прячутся под маской респектабельности, носят хорошо выглаженные костюмы.

Еврей из Хар Шхаалаф говорил страстно.

– Даже вы, пожилая женщина. Вы и ваш сын – орудие нового рейха. Но даже вы не знаете, кто они на самом деле.

– Я ничего не знаю. Клянусь всей моей жизнью, совсем ничего не знаю. Я не та, за кого вы меня принимаете. Убейте меня. Ради бога, убейте меня. Сейчас! Осуществите свою месть. Вы заслужили это. Но я умоляю вас найти моего сына. Объясните ему все. Остановите его! Не убивайте, не позорьте его. Он не такой, каким вы его представляете. Дайте ему жить. Убейте меня, а его оставьте в живых!

Еврей из Хар Шхаалаф заговорил:

– Ричард Холкрофт был убит. Это не несчастный случай.

Она чуть не упала в обморок, что было бы непозволительно. Ей нельзя забываться, а ведь именно этого от нее и ждали.

О боже мой…

– Он убит людьми «Вольфшанце». Ложной «Вольфшанце». Сделано это было надежно, как в газовых камерах Аушвица.

– Что такое «Вольфшанце»? Почему вы называете ее ложной?

– Выясните сами. Мы еще поговорим. Если вы солгали, мы убьем вас. Ваш сын будет жить, если мир позволит ему, но со свастикой на своем лице.

– Найдите его, расскажите ему.

Человек из Хар Шхаалаф ушел. Альтина села в кресло и выглянула в окно на покрытую за ночь снегом землю. Любимый Ричард, муж, вновь подарил ей и ее сыну жизнь.

…Что она сделала?

Что делать сейчас, она знала.

Самолет коснулся земли, толчок вывел Альтину из задумчивости, вернул ее в действительность. В Лиссабон.

Она стояла у перил парома. Вода разбивалась о корпус старого судна, в то время как оно прокладывало себе путь через залив. Кружевной носовой платочек в ее левой руке развевался на ветру.

Ей показалось, что она уже видела этого человека, но, повинуясь инструкции, не сделала шаг навстречу, пока он не подошел сам. Конечно, она никогда с ним не встречалась, что это было неважно. Старый человек в измятой одежде с густыми седыми баками на щеках, переходившими в коротко стриженную седую бородку. Его глаза постоянно рыскали среди пассажиров, словно он боялся, что кто-то из них позовет полицию. Мужчина остановился позади нее.

– Вода, кажется, сегодня холодновата, – сказал он. Кружевной платочек вырвался из руки и полетел по ветру.

– О, я потеряла его. – Альтина смотрела, как платок погружается в воду.

– Вы нашли его, – сказал мужчина.

– Благодарю вас.

– Пожалуйста, не смотрите на меня. Смотрите на горизонт через лагуну.

– Хорошо.

– Вы слишком сорите деньгами, сеньора, – сказал мужчина.

– Я очень спешу.