Завещание Холкрофта

– И, очевидно, под другим именем, – добавил Ганс Кесслер. Его медицинский саквояж лежал около ног. – Мы найдем ее. Надо просто распределить людей, дав им ее описание. Наш заместитель заверил, что все обойдется без проблем.

Фон Тибольт замер.

– Без проблем? Я полагаюсь на вас, а он утверждает, что все «без проблем». Согласно информации нашего заместителя, женевская полиция сообщила о ней Интерполу. Все просто. Настолько просто, что она пропутешествовала минимум четыре тысячи миль, не будучи обнаруженной. Четыре тысячи миль через компьютерные банки, на самолете через границы и, по крайней мере, через две иммиграционные зоны. И ничего. Не валяйте дурака, Ганс. Она искуснее, чем мы думали.

– Завтра пятница, – сказал Эрих. – Холкрофт должен быть здесь завтра, он свяжется с нами. Когда он будет у нас, мы получим и ее.

– Холкрофт говорил, что останется в «Д'Аккор», но изменил свое намерение. Никто не бронировал номер на это имя, и при этом мистер Фреска выписался из отеля «Георг V». – Фон Тибольт стоял у окна. – Мне это не нравится. Тут что-то не так.

Ганс потянулся за выпивкой.

– Я думаю, вы не заметили главного.

– Чего?

– Холкрофт что-то заподозрил. Он думает, что за ним следят. Это настораживает его, и он проявляет осторожность. Я буду очень удивлен, если узнаю, что он снял номер в гостинице на свое имя.

– Допускаю, что он мог использовать имя Фрески или что-то производное, но я бы его обнаружил, – сказал фон Тибольт, отметая замечания младшего Кесслера. – Ничего похожего нет ни в одной гостинице Женевы.

– А есть ли Теннисон, – тихо спросил Эрих, – или нечто подобное?

– Хелден? – обернулся Иоганн.

– Хелден, – кивнул старший Кесслер. – Она была с ним в Париже. Возможно, помогает ему и теперь; вы это тоже предполагали.

Фон Тибольт стоял в безмолвии.

– Хелден и ее омерзительные негодяи сейчас слишком заняты. Они рыскают в поисках ОДЕССЫ, считая ее виновной в убийстве Полковника.

– Фалькенгейм? – воскликнул Ганс. – Фалькенгейм мертв?

– Фалькенгейм являлся руководителем «Нахрихтендинст», а если быть точным, ее последним действующим членом. С его смертью у «Вольфшанце» не стало противников. Его еврейская армия обезглавлена; то немногое, что было им известно, похоронено с их лидерами.

– Евреи? С «Нахрихтендинст»? – Эрих выглядел раздраженным. – Ради бога, о чем вы говорите?

– Объявлен удар по кибуцу Хар Шхаалаф; вина ляжет на террористов «Возмездия». Уверен, что название Хар Шхаалаф вам что-то говорит. В конце концов «Нахрихтендинст» повернулась лицом к евреям в Хар Шхаалаф. Отбросы к отбросам.

– Я хотел бы выслушать более обстоятельное объяснение, – сказал Эрих.

– Позже. Мы должны сконцентрироваться на Холкрофтах. Мы должны… – Фон Тибольт замолчал, какая-то мысль мелькнула в его голове. – Приоритеты. Всегда имейте в виду приоритеты, – добавил он, как будто говоря сам себе. – А первоочередная задача – это документ в «Ла Гран банк де Женев», по которому сын Генриха имеет преимущество. Найти и изолировать его, держать в абсолютной изоляции. Для достижения цели нам необходимо тридцать часов дополнительного времени.

– Я не понимаю вас, – вмешался Ганс. – Что произойдет через тридцать часов?

– Мы трое встретимся с директорами банка, – сказал Эрих. – Все будет подписано и исполнено в присутствии банковского адвоката, все законы Швейцарии будут соблюдены. Деньги переведут в Цюрих, и мы получим контроль над ними в понедельник утром.

– Но если отсчитывать тридцать часов от утра пятницы, это будет…

– Полдень субботы, – завершил фон Тибольт. – Мы встречаемся с директорами в субботу утром, в девять часов. Никто, кроме Холкрофта, не сомневается в нашем присутствии. Манфреди позаботился об этом несколько месяцев назад. Мы не только приемлемы, мы, черт возьми, почти святые люди. Мое письмо МИ-5 – венец всему. К полудню в субботу все будет завершено.

– Им так не терпится лишиться 780 миллионов долларов, что они откроют банк в субботу?

Блондин рассмеялся.

– От имени Холкрофта я попросил о конфиденциальности и ускорении процедуры. Директора не возражали, не будет против и Холкрофт, когда мы ему об этом скажем. У него имеются свои причины, чтобы покончить со всем этим поскорее. Он не может выйти за пределы своих возможностей. – Фон Тибольт взглянул на Эриха, широко улыбнувшись. – Он считает нас двоих друзьями, опорой, в которой очень нуждается. Программа обещает больший успех, чем мы ожидали. – Кесслер кивнул. – К полудню в субботу он подпишет окончательные условия.

– Что еще за условия? – спросил Ганс обеспокоенно. – Что все это значит? Что он подпишет?